Прорвёмся!

1997 год, воскресенье, середина марта, ранняя весна, солнышко, капель, гололедица …

Вадим Алексеевич Белов, мужчина субтильного сложения, приятной наружности, пятидесяти двух лет от роду работал на даче. Обивал внутри дома стены вагонкой. Взглянул на часы: три часа дня. От дороги послышался автомобильный гудок. Кто-то приехал.

Он положил инструмент, вышел из дома, открыл калитку. Перед ним стоял Москвич 2141 красного цвета. За рулём – его компаньон по второму бизнесу Владимир. Они вместе образовали небольшое предприятие по производству из пластмассы уголков и фигурных профилей для отделки интерьеров. Очень выгодный бизнес оказался. Год вместе работают и уже не только первоначальный капитал окупили, но и удвоили его.

Владимир выходить из автомобиля не торопился, однако смотрел на Вадима настороженно.

– Что случилось? – спросил Вадим, не понимая цели приезда.

– Ты в курсе, что сегодня ночью застрелили Башкира?

– В курсе. Мне его жена рано утром позвонила. Я перед дачей к ней домой заехал. Она мне рассказа, как всё произошло.

– Тогда хорошо. Я думал, ты не знаешь. Вот, приехал сообщить, – он внимательно смотрел на Вадима.

– Как видишь – знаю.

– Тогда я поехал. Завтра встреча с клиентами в десять. Помнишь?

– Помню, постараюсь не опоздать, если форс-мажора не случится.

Москвич развернулся на дороге и уехал. Вадим закрыл калитку и вернулся в дом. Из головы не выходил приезд Вовки.

"Вроде бы я ему не говорил, где у меня дача. Как узнал? Зачем приезжал? Предупредить хотел? Опять же, зачем? Неужели думает, что я как-то замешан в убийстве?

Да, Башкир мой компаньон с 1992 года по первому бизнесу. Кроме него ещё банкир и банк, где этот банкир – директор. У всех нас равные доли: по 25 процентов. Организовали мы тогда инвестиционную компанию. Идея моя, поделился ею с Башкиром как-то ещё в январе 1992 года в поезде в Москву – случайно в одном купе СВ оказались. Я его раньше знал. Он продукцию нашего завода иногда брал на реализацию. Тоже бизнесмен, крутился, как мог, деньги зарабатывал. Время было очень непростое.

Башкир только через два месяца после того разговора созрел, уже когда я с завода ушёл: наше министерство дышало на ладан и ожидать краха завода я не стал. Сам я по образованию экономист. После начала перестройки, понял, что рыночная экономика – не для нашей тогдашней промышленности: ментальность ни руководителей, ни рабочих не та. Работать особо никто не стремился. Часто слышал поговорку: "Как платят, так и работаем". Никто не понимал, что прошлое – уходит безвозвратно. Только кооператоры осознали, что будешь крутиться – заработаешь деньги. Как говорится: "Как потопаешь, так и полопаешь."