Модель как раз прикуривала сигарету от своей золотой зажигалки, когда Дженнифер подошла к ее столику и остановилась, не зная с чего начать.
— Простите, — решилась она, — мы можем поговорить? Дело в том, что мне бы хотелось кое о чем вас спросить.
Ники сняла очки, откинула со лба длинную черную челку и выжидающе посмотрела на Дженнифер. Миндалевидная форма глаз придавала ее лицу что-то азиатское. Дженнифер показалось, что в их темной глубине она видит свое отражение.
— Я вас слушаю.
— Я фотограф, — объяснила Дженнифер, чувствуя, как взгляд Ники скользнул по ее плечу. — Я узнала вас. Вы модель, и я давно мечтала сфотографировать вас. Меня зовут Дженнифер Сорел.
Ники протянула руку к небольшой кожаной сумочке, лежавшей рядом с ней на сиденье. Она достала экземпляр того самого журнала «New Man» и раскрыла его так, чтобы весь разворот со скандальной статьей о мужской сексуальности был хорошо виден собеседнице.
Дженнифер рассмеялась и отдернула руку. Она почувствовала странное напряжение, исходящее от этой маленькой женщины, подобно электрическому току.
— Видите, я тоже вас знаю. Садитесь, пожалуйста. Я хотела выпить чаю, но теперь, пожалуй, предпочту «Bloody Mary». Выпьем за нашу встречу.
Когда подошел официант, они заказали две порции «Bloody Mary» и теперь сидели, разделенные столиком, внимательно изучая друг друга.
— Я никогда не забуду, как вы потрясающе выглядели на обложке того французского журнала — кстати, как же он назывался? — года два назад. Помните, элегантные мужчины в смокингах, а на переднем плане вы, вся в серебре и золоте.
Ники улыбнулась почти застенчиво и ответила на любезность низким, чуть хриплым голосом:
— А вы даже симпатичнее, чем на картинке. Вы живая.
Чопорно-строгий официант принес напитки: кроваво-красное сооружение, увенчанное веточкой зелени. Дженнифер пригубила бокал, не сводя глаз с Ники.
— Мне приятно, что вы помните ту фотографию, но я уже больше года не работаю и едва ли вернусь к своему занятию. Вам с вашей репутацией следовало бы фотографировать топ-моделей. Почему вы предпочли меня?
— Я называю это зрительной интуицией. Ваша внешность уникальна. По крайней мере, я вижу такую впервые. Камера схватывает в вас что-то особенное… кошачье. Нечто таинственное, почти первобытное.
— Продолжайте, — нетерпеливо попросила Ники.
— Пожалуй, вы будете отлично смотреться в окружении кошек. Только не подумайте, что я сошла с ума. Я уже все продумала: какой объектив подойдет, что будет на вас, обстановку.
Ники покачала головой:
— Не знаю, что сказать, Дженнифер. Роль модели меня больше не привлекает. Сейчас для меня важно другое.