— Может быть, вы все же подумаете, — в голосе Дженнифер слышалось разочарование. — Я была бы вам очень признательна.
Ники выглядела смущенной. Ее взор был обращен внутрь, на губах блуждало загадочное подобие улыбки. Это бесстрастное, потемневшее лицо скрывало напряженную внутреннюю работу. В ее душе вызревало решение.
— Нет, — сказала она наконец.
— Нет? Но…
— Нет, здесь не о чем думать. У меня есть предчувствие в отношении вас, а я привыкла доверять своему сердцу.
Дженнифер и не пыталась скрыть своего удивления:
— Значит, вы согласны. Это верно?
— Я не хочу терять время в мучительном ожидании следующего шага. Когда я прочла вашу статью в «New Man» и увидела эти невероятные снимки, мне захотелось узнать, что вы за женщина. Ваш подход к исследованию заинтриговал меня. Иногда мне самой было смешно. А теперь, когда мы познакомились, я просто очарована Дженнифер Сорел.
Дженнифер опустила глаза и посмотрела на свой бокал:
— Можем мы побыть наедине в ближайшее время?
— Сейчас я свободна. Пойдемте со мной. Машина ждет.
Ники махнула рукой, и огромный черный лимузин мягко затормозил перед ними. Красивый брюнет в строгом темном костюме с белым воротничком вышел из машины и открыл заднюю дверцу. Когда они оказались в полумраке салона, брюнет закрыл дверь, но Дженнифер, оглянувшись, успела заметить, что он смотрит на нее с восхищением.
Снаружи машина сверкала, внутри же она казалась увитой плющом пещерой. Звуки улицы не проникали сюда, а шторки, прикрывавшие тонированные стекла, усиливали ощущение безопасности. На обитых кожей сиденьях лежали в живописном беспорядке бархатные подушечки. Пол был устлан пушистым ковром. От кабины салон отделяла перегородка, служившая одновременно барной стойкой и подставкой для телевизора.
Поза Ники как нельзя лучше подчеркивала стройность ее бедер: девушка сидела лицом к Дженнифер, скрестив свои смуглые ножки, и последней пришлось отвернуться к окну, чтоб не показаться нескромно глазеющей на обнаженную плоть, открывшуюся ее взору. Она откинулась назад, утопая в мягкой коже сидений и ощущая кончиками пальцев ее сливочно-нежную поверхность. Она глубоко втянула в себя воздух, наполненный запахами меха, костра, дорогой кожи и изысканных духов — неповторимый аромат роскошного лимузина.
— Вкусно пахнет, правда? — спросила Ники. — Как шоколад или свежий кофе. Это так возбуждает… Я завожусь каждый раз, когда попадаю в эту машину.
Дженнифер улыбнулась, стараясь глядеть в лицо Ники, но взгляд ее, не в силах бороться с нарастающим возбуждением, невольно скользнул вниз, где разошедшиеся полы шубы открывали взгляду стройные бедра и маленькую плоть между ними. Чтоб отвлечься, она принялась гладить шубку Ники, увы, слишком поздно осознав, что выдает себя.