Дженнифер и Ники (Перкинс) - страница 53

— Слава богу! Ты сберег его для меня. Я хочу, чтобы ты кончил, пока я скачу на тебе.

— Это уже не за горами, — предупредил Джек. — Она плещется во мне, как кипящее масло.

Марина бешено мотала головой взад-вперед, ее черные волосы разметались по лицу. Мисти ласкала ей грудь, а Дженнифер, сама готовая кончить в любую минуту, неистово ласкала себя, следя, когда Джек достигнет высшей точки.

Она опустилась на колени подле Мисти и поймала яички Джека, плавно скользившие по воде. Они сжала их и сомкнула пальцы в колечко, чтобы обхватить ими основание члена, как только он выйдет из влагалища.

Это была пирамида желания, в основании которой находился Джек. Три женщины предвосхищали малейшие его желания, стремясь выполнить его просьбу прежде, чем Джек открывал рот, чтобы попросить. Их тела извивались в горячей ванне, точно некая новая форма подводной жизни.

Они почувствовали момент, когда он больше не мог противиться растущему давлению изнутри. Его глаза расширились, точно им открылось нечто невиданное, руки неистово сновали между ног Мисти и Дженнифер, замыкая всех четырех в единую цепь наслаждения, все его тело яростно сотрясалось, точно пытаясь передать трем женщинам неистовство своего оргазма.

— Есть, — выкрикнул он, когда это наконец свершилось. — Мы все кончили одновременно!

Это было самым лучшим началом года.

Шел небольшой снег. Был тот час, когда уже горят фонари, но на улице все еще не стемнело. Дженнифер быстро шла по 65-й Восточной улице и остановилась перед знакомым зданием, одним из самых замечательных строений из бурого камня на этой улице. Именно сюда Ники привезла ее с завязанными глазами, чтобы познакомить с Алэном.

По телефону Джон Гамильтон сказал ей, что Ники и Алэн в Европе. Она не смогла скрыть своего разочарования.

— О, — протянула она безутешным голосом.

— Могу я помочь?

Она вкратце рассказала ему о своем желании сфотографировать Пэра Митю и его последователей.

— А почему «New Man» интересуется этим? Полагаю, опять это дело с сексуальным культом? — в его вежливом голосе зазвучало презрение.

— Джон, вы меня знаете. Я не собираюсь причинять вреда своей камерой.

— Приходите сегодня вечером в шесть. Поговорим.

Она поднялась по восьми каменным ступеням, ведущим к украшенной орнаментом двери, испытывая одновременно радость и беспокойство перед новой встречей с Джоном Гамильтоном. Он был сильной, обаятельной личностью и во время их пребывания в Тобаго всегда сохранял дистанцию. Заманчивая возможность.

Дверь открылась прежде, чем она успела позвонить, и она была так ошеломлена, что сделала шаг назад.