— Эй, Суини, — сказал его товарищ Пол Данн. — Убирай это дерьмо и давай на пост. Ты что, не слышал тревогу?
Они спешно бросились на свои посты, с удивлением заметив, что расчеты уже готовят передние аппараты, словно бой был неизбежен.
— Эй, что тут у вас? — Спросил Суини. — Мы что, с кем-то столкнулись?
— Да кто его знает, Суини. Просто помоги запихнуть эту 21-дюймовую балду в трубу. Они обнаружили что-то на радаре, так что у нас есть работа. Понял?
— Да е-мое, — запротестовал Суини. — Разве война не закончилась? Я думал, япы уже поняли, что мы их разбили.
— Это не япы. Ты что, не слышал? Это русские, и мы идем на них, или они идут на нас. Разницы нет. Так что давай торпеду в аппарат!
* * *
— Подводная групповая цель, Ка-40 наблюдает визуально и сонаром. Помечаю как «Альфа-один», «Альфа-два» и «Альфа-три», — Тарасов координировал действия с «Адмиралом Головко» и вертолетами в режиме реального времени.
Карпов резко развернулся, все еще разрываясь между Николиным, передающим сообщение американцам, и происходящим на посту гидроакустика. Теперь это была не одна цель, а три. Молчание американцев обрело смысл, по крайней мере, в его понимании. Если их единственным ответом после масштабной демонстрации его огневой мощи было попытка атаковать его скрытными подводными лодками, то американцы были более глупы, чем он себе представлял. И он был намерен сообщить им о том, что знает о них, совершенно недвусмысленно.
— Это зашло слишком далеко. Тарасов, Ка-40 уничтожить одну цель по вашему усмотрению. Если они не хотят слушать, следует начать говорить на другом языке.
«Другим языком» стала сброшенная Ка-40 авиационная самонаводящаяся торпеда АПР с водометным реактивным двигателем. Она упала в воду и захватила цель — случайно выбранную Тарасовым подлодку «Атуле» — и направилась к ней. Имея скорость 43 узла и вероятность попадания 90 %, она не подвела.
Несколькими неделями спустя японский мальчик Кендзи Акиро увидел в волнах прибоя к северного побережья Хоккайдо что-то ярко-оранжевое. Прилив подбросил это к берегу и он поспешил подобрать это прежде, чем море потребовало бы это обратно. Он с любопытством осмотрел изображение желтого дракона на оранжевом фоне в окружении, как ему показалось, плетеной веревки. Символы, едва читавшиеся на промокшей бумаге, выглядели странными и совершенно незнакомыми.
Это был сертификат, подтверждающий членство в «Священном ордене Золотого Дракона», и если бы Кендзи Акиро умел читать по-английски, он бы понял, что принадлежал он Дональду М. Суини. Его брезентовый вещмешок, спешно собранный перед объявлением на «Атуле» последней боевой тревоги, прибило к берегу через пять минут.