Саша не мог пропустить Олимпиаду и сделал для этого всё, что было в его силах. Он хотел увидеть, как его друзья станут чемпионами и хотя бы ради этого стоило держаться. Всё, что осталось, так это прожить один месяц, успев при этом не только увидеть, как они встанут на пьедестал, освещённые вспышками фотоаппаратов и взорами влюблённых фанатов, но и насладятся той новой жизнью, ради которой усердно работали с мгновения, когда решили связать судьбу с биатлоном.
Дверь онкологического отделения распахнулась. Дима, держа в руке розовый конверт, со свирепым и в то же время, подавленным видом, вбежал на этаж, поднявшись на него по лестнице. Увидев у палаты мать, он тут же бросился к ней.
— Где он? — недружелюбно задал вопрос спортсмен, желая немедленно получить ответ.
Женщина изумилась, не ожидая увидеть сына здесь.
— Откуда ты узнал? — спросила она, но, увидев в его руке знакомого цвета конверт, всё поняла, так как слышала об этом уже не раз.
— Ты должна была рассказать. Несколько месяцев назад ты могла сказать, что с ним, но почему-то молчала. Я не видел его всё это время, а сейчас…
— Что изменилось бы, если бы я сказала? — попыталась успокоить она, заметив, как сильно новость затронуло сына. — Напоминал бы ему о том, что это конец?
— Конец? — опешил Дима, не зная, что всё настолько плохо.
— Да, — выдохнула Наталья Борисовна, опасаясь подобной реакции. — Шансов почти нет.
Дима не смог сказать ни слова, молча поглядев на мать и так несколько минут подряд.
— Почему ты не сказала? — всё же захотел узнать он, осуждая её из-за принятого решения всё скрыть.
— Саша запретил.
— Запретил?
— Да.
— Но почему? — опустился на корточки Дима, почувствовав свою вину.
Он должен был, хотя бы на время, оторваться от бесконечных выматывавших тренировок и найти время навестить друга. Все последние месяцы молодой человек считал, что Саша в психиатрической клинике. Об этом говорил и сам юноша, когда им не часто удавалось поговорить по телефону. О том, что у него рак последней стадии, Дима узнал лишь недавно, в письме и, как только прочёл, тут же примчался, узнав о «важном» пациенте, прибывшим в город. Он и представить не мог, что за бодрым и весёлым голосом скрывалась боль, таившаяся внутри. Тяжкий груз ложился на плечи всех, кроме тех, кому он был по — настоящему не безразличен, и это тяготило так сильно из-за чего невозможно мыслить здраво.
— Ты знаешь ответ, — уверяла Наталья Борисовна. — Он не хотел, чтобы ты или кто-нибудь из его близких, оказался в подобном состоянии. В таком, где ты сейчас. Это помешало бы осуществлению мечты, к которой все стремятся.