Походив немного под навесом, тронув висевший на телеге чехол с гитарой, я осмотрелся и кивнул сам себе:
– Дождь нам мешает, но он же нам и поможет. Немцы в такую непогоду не пойдут вперёд, все дороги развезло, а мы на телегах проскользнём. Значит так: снимаем навес и делаем из него тент на повозку. Под ним малышню и маму с бабушкой повезём. Нам, главное, добраться до железнодорожной станции, за ней – река и мост. Пересечём их, можно вздохнуть свободнее. До них примерно одиннадцать километров. Всё, собираемся… Марина, ты не отвлекайся, перед отправлением надо поесть.
Я уже давно стал командиром, дед это сразу нормально воспринял, помогал, как мог, советами, но вперёд не лез. Возраст, как говорится, не тот. Мы с ним из срубленных жердей сделали каркас, на них натянули брезент. Получилось неплохо, воде негде скапливаться. Накидали подсохшей травы, и мама осторожно перебралась в повозку. К ней под тент забрались малышня и бабушка. Только Димка со мной под одним плащом поедет. Сняли палатку, расстелили её на моей телеге, под палатку посадили собак, запрягли лошадей и направились к выезду из леса. Дед правил позади. Его повозка была тяжелее, так и лошадей у него было две.
Выбравшись на разбитую техникой трассу, по обочине, стараясь не завязнуть, двинули к небольшому селу, раскинувшемуся на берегу реки. В пелене дождя Димка вдруг углядел впереди тёмную массу.
– Это что? – спросил он у меня.
– Машина вроде, – натягивая поводья, пробормотал я.
Дед позади тоже остановился. Мы проехали километров пять, и уже успели упарить лошадей. От их шкур натурально поднимался пар. Отправив Димку под палатку и спрыгнув в грязь, я похлопал Орешка по шее и стал пристально всматриваться в даль. Там действительно что-то было. Обойдя телегу, я подошёл к повозке, дед уже осматривал своих коней, проходясь по их шкурам щёткой.
– Привал, отдохнём? – спросил он.
– И это тоже. Там на дороге что-то странное, вроде застрявшей машины. Пойду гляну.
Как ни странно, до этого нам попадалась только битая, а не брошенная техника. Вполне возможно, это наша машина, но всё же поостережёмся, что-то больно обводы у неё странные. Не легковушка, но и не грузовик. Вернувшись к своей телеге и задрав край палатки, я закопался рукой в солому. Одна из лаек высунула из-под палатки нос и стала вылизывать мне лицо, я отмахнулся от неё. Дорывшись до мешка с оружием, достал трофейную гранату и, пристроив её за поясом под плащом, стал уходить в сторону, чтобы к машине подойти сбоку.
Предосторожность оказалась нелишней: приблизившись, я опознал в неизвестной машине, осевшей на бок, немецкий бронетранспортёр с бело-чёрным крестом на броне. Я достал пистолет, приведя его в боевую готовность, и, осторожно подкравшись, стараясь издавать как можно меньше шума, через неплотно закрытые задние десантные двери заглянул внутрь бронетранспортёра. А там трое немцев сидят, натянули тент над боевым отсеком и на горелке, вроде примуса, готовят ужин. Пахнет очень даже аппетитно, чем-то мясным, не тушёнка, а что-то колбасное. Огонёк примуса освещает внутренности бронетранспортера, и я понял, гранату использовать не буду, жаба задушит. Столько хабара! Лишь бы лошадям сил хватило всё увезти.