— Нет, вряд ли.
Да! Сдерживая радостные мысли и чувства по поводу того, что это могло бы значить, я ничего не могла поделать с птичкой-колибри, с невероятной скоростью кружившей внутри меня.
Каидан прошептал:
— Энн?
— Да?
— Ты нисколько мне не помешаешь, если станешь молиться так, как тебе надо, — неважно, как ты это делаешь.
— О! Хорошо, спасибо.
Он застал меня врасплох, но я была готова разделить с ним этот момент, когда человек остается наедине с собой и Богом.
Поначалу, пока я соединяла перед собой руки в замок и закрывала глаза, некоторое стеснение еще ощущалось, но как только я начала, на меня снизошел мир. Я подумала обо всем, что видела сегодня, и о том, что предстоит мне завтра. Попросила о душевных силах для встречи лицом к лицу с моим земным родителем. И о том, чтобы у исполинов были причины надеяться. И, наконец, о том, чтобы Каидан испытал в своей жизни любовь, которая есть и даяние, и принятие дара.
Закончив, я потянулась к выключателю, чтобы погасить лампу, и увидела, что Каидан наблюдает за мной со своей подушки. Тепло разлилось по всему моему телу.
— Спокойной ночи, — прошептала я и выключила свет.
Глава шестнадцатая
Скорбящие небеса
Я проснулась при первом проблеске зари и лежала, слушая ровное дыхание спящего Каидана. Хорошо, что этот день, наконец, наступил. Вечером с ним так или иначе будет покончено.
Я тихонько прошла в ванную, приняла душ, потом надела лучшее, что было у меня с собой, — шорты цвета хаки и желтую блузку на пуговицах, под которую была поддета белая маечка. Вытерла волосы полотенцем, стараясь одновременно настроиться на позитивный и миролюбивый лад.
Когда я вернулась, Каидан лежал на спине, сомкнув руки на животе, и выглядел еще не вполне проснувшимся.
— Я заказал нам завтрак в номер, — пробормотал он сонным голосом, который звучал еще ниже обычного.
— Спасибо.
Я села и принялась расчесывать влажные волосы, распутывая мелкие узелки. Каидан наблюдал за мной, но я слишком нервничала по поводу предстоящего посещения тюрьмы, чтобы стесняться. Потом я заплетала косу, и пока я это делала, он тоже не спускал с меня глаз.
Принесли завтрак. Я пару раз откусила от вафли и заставила себя проглотить полстакана яблочного сока. От волнения аппетит совсем пропал.
Каидан смотрел в окно на грязную улицу. Я подошла и встала рядом. Провела рукой по шершавой скуле:
— Ты оброс.
Он взял мою руку, прижал к своей щеке и на мгновение закрыл глаза. Потом открыл — и я вздрогнула, увидев его взгляд, полный невыносимого отчаяния. В следующее мгновение Каидан отпустил меня, повернулся к окну и скрестил руки на груди. Я сглотнула, ничего не понимая, собралась тоже отвернуться, но тут он заговорил.