— Я рада, что пришла. Все отлично.
— Мы можем уйти в любой момент — только скажи. Они споют еще две песни, а за сцену я сегодня не иду.
Я заметила, что он поглядывает в сторону Марны, и спросила:
— А что сейчас слышно у Кейлы?
— А ничего. С глаз долой — из сердца вон. С ней приятно общаться, но это никуда не ведет.
— Тогда поговори с Марной, — я кивнула головой в сторону двойняшек. — А я побуду сама по себе, и со мной все будет в порядке, обещаю.
Он сжал губы, как будто в нерешительности, но я пожала ему руку и отошла. Мне казалось, что Марна не сделает Джею больно. В противном случае у нее возникли бы серьезные проблемы со мной.
Я попробовала смотреть в разные стороны, а не только на ударника, но это удавалось с трудом. Сам он то и дело взглядывал наверх, и я задалась вопросом, не раздражаю ли я его и не ждет ли он, чтобы я, наконец, перестала смотреть и ушла? Мысль о том, что он может чувствовать что-то в таком роде, была для меня мучительна.
Кто-то подошел ко мне и встал рядом, так что наши голые руки соприкасались. Я оглянулась — Копано.
— О, привет!
— Тебе нравится эта музыка? — спросил он.
— Да. А тебе?
— Еще не решил.
Я хихикнула. Потом шепотом сказала:
— Спасибо за сегодняшнее.
Он посмотрел на собственные руки, лежащие на металлических перилах, слегка кивнул, перевел взгляд на меня и проговорил:
— Когда ты будешь готова, я бы очень хотел услышать твою историю.
Меня удивила такая смелость и в словах, и во взгляде, который снова показался мне слишком пристальным. Я вдруг заметила, что стою так близко к нему, что ощущаю тепло его кожи. Вслед за ним опустила взгляд на свои руки на перилах, а потом вниз на Каидана, у которого в тот момент был перерыв между песнями. И тут у меня глаза полезли на лоб.
Каидан пристально и злобно смотрел прямо на меня. Именно такой реакции я и опасалась. С оглушительно бьющимся сердцем я разорвала зрительный контакт и изо всех сил вцепилась в перила.
Копано перевел взгляд с меня на сцену.
В этот момент рядом с нами возник Джей. В руке у него был флаер.
— Это на вечеринку после концерта. Ребята, вы идете?
— Я нет, — ответила я. — Мне скоро уходить.
— Почему? — удивился Джей.
— Завтра с утра на работу.
— Так ведь до одиннадцати все равно не откроют!
Подошла Марна и тонкими пальцами вытащила у Джея флаер.
— Мы будем там, — сказала она. — Все.
Умная половина меня, в которой обитает инстинкт самосохранения, хотела отказаться, но другая, глупая половина ничего не желала слушать, кроме ритма начавшейся песни. Она знала, что человек, создающий этот ритм, будет на вечеринке, а может быть, мы даже поговорим.