— Да, так и есть. А что думают об этом другие исполины?
— Далеко не все презирают свой образ жизни. Многих, по видимости, вполне устраивает работа, и они преданы делу. Я думаю, нельзя узнать, что у кого на сердце, пока не придет испытание.
Остаток дороги мы ехали молча, и в уютной тишине я обдумывала эти слова.
Я сидела на диване между Копано и Джеем в каком-то старом чужом доме и поминутно дергалась. По другую сторону от Джея сидела Марна и увлеченно беседовала с моим другом. Джинджер и Блейк рассматривали фотографии на стене, многие снимки были с автографами музыкантов.
В гостиной кучка восторженных девушек-фанаток ждала, когда приедет группа. И как можно было не понимать, что это их вечеринка? Я поклялась себе, что как только увижу руки Каидана на какой-нибудь другой девушке, так сразу же и уйду домой, хоть пешком. Конечно, ему надо работать, но я не обязана при этом присутствовать.
Парни все поголовно пили пиво и оживленно обсуждали звук, инструменты и протянутую по дому акустическую систему. Во всех комнатах из колонок ревела музыка — какие-то местные исполнители.
Я закинула ногу на ногу, потом опустила, потом закинула другую ногу. Копано смотрел на мои беспокойные движения, но никак их не комментировал.
— Ура! Они здесь! — истошно заорал женский голос в соседней комнате, и я невольно напряглась.
На мгновение у меня возникло желание выхватить у Марны недопитый стакан с пивом и опрокинуть в себя то, что в нем еще оставалось. Но тут открылась дверь, и все радостно завопили. Я вытерла вспотевшие ладони о джинсовую юбку — подарок сестры Джея ко дню рождения.
Джей повернулся ко мне:
— С тобой все в порядке?
Я кивнула и заставила себя улыбнуться — конечно, не пытаясь его обмануть. Но он ответил той особой полуулыбкой, которая означала, что стоит мне попросить, и он в ту же секунду отвезет меня домой, даже если придется на полуслове оборвать разговор с Марной.
Как только музыканты вошли в комнату, вокруг них образовалась толпа. Каждому хотелось привлечь их внимание, поговорить с ними. Я старалась не смотреть на девушек, которые наперебой протягивали Каидану перманентные маркеры и просили расписаться у них в ложбинке между грудей или на бедре.
— Пойдем, — сказал Копано и встал. Я последовала за ним, не задавая вопросов. Мы прошли на кухню, поискали свободный уголок, я изучила напитки и взяла кока-колу.
— Тебе налить? — спросила я Копано.
— Я не употребляю кофеина.
— Ого, я на твоем фоне выгляжу испорченной девочкой, а этого довольно сложно добиться.
Он впервые за время нашего знакомства широко улыбнулся, и на его правой щеке появилась ямочка. А у меня в животе затрепетало бабочкино крыло. Я чуть замешкалась, беря стаканчики, а потом вернулась к напиткам и улыбнулась в ответ: