— Ты ведь типа верующая?
— Да.
И тут из нее полезли во все стороны темно-серые языки разнообразных отрицательных эмоций. Я сделала вид, что по-прежнему рассматриваю свои ногти на ногах, чтобы дать ей возможность собраться с мыслями.
— Значит, ты плохо обо мне думаешь? Ну, о том, что было в прошлом году?
Я недоуменно посмотрела на нее.
— А что там было?
— Ты знаешь. — Она потянула за ворсинку ковра. — Аборт.
У меня заколотилось сердце. Я вспомнила, что в начале десятого класса до меня доходили неясные слухи о том, что кто-то сделал аборт, но без подробностей.
— Я не думаю о тебе плохо, Рони.
И мгновенно наступило облегчение.
— Меня отец заставил, — проговорила Вероника и сглотнула слезы. Она не была плаксой, как я, но тут едва сдерживалась.
— Ей было бы сейчас пять месяцев.
— Ей? — прошептала я.
Она пожала плечами.
— В моих снах это всегда была девочка. Не то чтобы я хотела ребенка, но… Не знаю. Папаша вошел в штопор. Он отправился к родителям Майка, и они все объединились, чтобы не позволить нам больше встречаться. Майк, конечно, в два счета, — Вероника щелкнула пальцами, — обзавелся новой девочкой. Но неважно. Хуже всего был тот день, когда мы отправились в клинику. Там снаружи стояли эти…
Ее аура снова потемнела.
— Протестующие? — спросила я.
— Да. У них были плакаты с картинками. Я пыталась не обращать внимания, но одна тетка — когда я проходила мимо, она в меня плюнула. И сказала — я слово в слово запомнила: «Ты убийца — ты будешь за это гореть в аду».
Я стала отталкивать от себя черно-серые вихри вины, злости и страха, которые крутились вокруг Вероники, потому что утихомиривала собственные эмоции и не выдержала бы двойной нагрузки. В груди что-то сжалось, и мой собственный голос звучал приглушенно.
— Она не должна была такого тебе говорить. Это неправильно. Люди должны любить и поддерживать друг друга, а не осуждать. Она не знает твоего сердца.
Вероника позволила мне взять ее за руку, и мы долго сидели друг напротив друга, сцепив пальцы. Она по-прежнему не сводила взгляда со своих ног, но тьма вокруг нее понемногу рассеивалась.
Глава двадцать шестая
Хэллоуин
Никогда бы не поверила, что такое возможно, но в Хэллоуин Джей и Вероника, объединившись, сумели-таки вытащить меня на концерт. Это был мой первый выход в свет после того дня, когда я познакомилась с другими испами. В афише значились четыре музыкальных группы, «Греховодников» среди них не было, но я знала, что Каидан появится, — именно он дал Джею пригласительный билет. При одной мысли об этом мое тело превращалось в натянутую струну.