— Йо-хо-хо, приятель!
— Как жизнь? — Джей протянул руку, они ударили ладонь о ладонь, потом на секунду сжали руки.
— Хочешь загадку? — сказал Каидан. — В чем разница между барабанщиком и сберегательной облигацией?
— Не знаю. В чем? — Джей лучился ярко-желтым.
— Облигация со временем начинает делать деньги.
Оба гулко захохотали мальчишеским баском и еще раз ударили ладонь о ладонь. Пока это происходило, Вероника показала мне глазами в сторону Каидана и вопросительно подняла бровь. Я отрицательно покачала головой, она ответила недоверчивым взглядом. Каидан снова посмотрел на нас.
— Это моя подруга Вероника, — сказала я ему. — А это Каидан.
— Столько о вас слышала, — Вероника широко улыбнулась.
Он поднял бровь, но не клюнул на наживку, а вместо этого как-то странно взглянул на меня.
— Дивная бородавочка! — Каидан чуть подался вперед и, не дотрагиваясь до меня, ловким щелчком сшиб бородавку с кончика моего носа.
Вероника громко хохотнула — все-таки в этот костюм надо было одеться ей, а не мне, — и не без злорадства сообщила:
— Говорила же я тебе, что она глупо выглядит.
Пришлось указательным пальцем размазать по носу грим, чтобы убрать белое пятнышко. Когда я закончила, Каидан все еще смотрел на меня.
— У тебя здорово отросли волосы, — заметила я.
— А у тебя попа.
У меня округлились глаза, кровь прилила к лицу. Вероника радостно заржала и согнулась пополам. И даже Джей, предатель, громко хмыкнул.
Хорошо бы Каидан не был таким наблюдательным, но что правда, то правда. Округлые женские формы, которые прежде обходили меня стороной, начали, наконец, завоевывать мое тело. Дурацкое облегающее платье!
— Ну, тебя ничем не проймешь! — сказал пират орангутангу. Тот сохранял непроницаемое выражение лица.
— Я хотел сделать комплимент.
— А получилось ужасно, — Вероника схватила Джея за руку. — Пойдем, найдем мне чего-нибудь попить.
Она подмигнула мне, и оба удалились. Я не сразу собралась с духом и прежде, чем заговорить, какое-то время изучала высохшую помятую траву и разбросанные по ней пустые банки.
— Отец дал мне сотовый телефон. И машину. И тонну денег.
Каидан поставил на землю обезьянью голову, извлек откуда-то из-под шерсти свой телефон, сдул с него ниточку, занес мохнатые большие пальцы над кнопками и кивнул мне. Я стала диктовать номер, но тут он огорченно наморщил лоб — оказалось, руками в костюме невозможно нажимать на кнопки.
— Дай сюда, — сказала я, взяла у него телефон и, волнуясь, записала номер.
Он спрятал телефон и с любопытством посмотрел на меня.
— Как у тебя прошло с отцом и обучением?