— А сюда тогда зачем пришла? — спросил он без особого интереса.
И правда, зачем? Парик и шляпа внезапно показались мне невыносимо тяжелыми, я сняла их и сбросила на землю. Мои перепутанные волосы в беспорядке рассыпались по плечам. Ничего не приходило в голову.
Его рот приоткрылся было при виде моих подстриженных волос, которые стали легче, но он тут же закрылся.
— Значит, тебе надо уйти, — сказал он тихо.
Я ошеломленно кивнула в знак согласия. Все кончено. Он не откроется мне, ни сегодня, ни в другой раз. Больно было видеть на его лице выражение упрямого, холодного безразличия. Не сумев выдавить из себя прощальных слов, я повернулась и пошла куда глаза глядят. Не оборачивайся, — сказала я себе.
У меня не было ни малейшего представления о том, где могут быть Джей с Вероникой.
— Погоди! — послышался сзади голос Каидана. Я на секунду зажмурилась, но не замедлила шага. Потом мохнатая рука охватила мое запястье, он развернул меня на сто восемьдесят градусов и притянул к своей груди. Его лицо было совсем близко. Он взял меня одной рукой за щеку, а большим пальцем другой стал тереть верхний угол губы. Я отшатнулась.
— Что ты делаешь?
— Я… — похоже, он сам не понимал. — Я хотел увидеть твою родинку.
На его лице мелькнуло выражение трогательной нежности, видеть которое было еще мучительнее, чем предыдущую холодность. Мне понадобилось напрячь все силы, чтобы удержаться от просьбы об одном-единственном последнем поцелуе. Но уже в следующее мгновение лицо Каидана вновь обратилось в камень.
— Чего ты хочешь от меня, Кай?
— Для начала? — Голос Каидана стал ниже, в нем зазвучали опасные нотки. — Хочу лично представиться каждой родинке на твоем теле.
Меня насквозь пронзила могучая дрожь.
— То есть, — уточнила я, — только что-то физическое? И это все, что тебе от меня надо?
— Скажи, что ненавидишь меня, — потребовал он, и воздух от произнесения этих слов коснулся моего лица.
— Но я тебя не ненавижу. Не могу.
— Можешь, — заверил он меня, плотнее прижимая к себе. — И должна.
— Я отпускаю тебя, — мой голос дрожал, — но вынужденно. Только потому, что должна как-то жить дальше. И я никогда тебя не возненавижу.
— Тот, кто вышел из игры, — пробормотал Каидан.
— Никто не вышел, — поправила я. — Если уж сравнивать нас с игроками, то мы не окончили партию и просрочили время. Так что помоги мне.
Он выпустил меня, я на негнущихся ногах сделала шаг назад. Уйти, пока я не начала снова цепляться за него и умолять признаться в своих чувствах, какими бы они ни были. Отодрать этот пластырь, причем быстро. И я, точно так же, как когда-то в аэропорту, пошла прочь, волоча сердце позади себя. Я не оглядывалась. Игра окончена.