С каждым из пяти физических чувств я постепенно справлялась все легче, учась фокусировать поток восприятия. Под конец приходила способность поддерживать нормальный уровень чувствительности, повышая его, когда нужно. Тут бы и радоваться, только мне не с кем было поделиться своими чувствами.
Оказалось, туманные облачка есть повсюду, и они следуют за людьми: у каждого человека — по облачку. Весь день я изумленно на них глазела и наверняка выглядела еще более странной, чем всегда.
Меняя книжки в своем шкафчике, я наблюдала за облачком, сопровождавшим Джея.
— Что случилось, именинница? — Джей стал озираться вокруг себя. — Ко мне прилип шарик из жеваной бумаги или что-то еще?
— Нет, ничего. Извини. — Я заставила себя смотреть на его лицо. — Я сегодня получаю водительские права.
— Чудно. У Патти ведь машина с напольным рычагом переключения передач, значит, ты и мою сможешь водить.
— Очень хорошо, — согласилась я. Машина Джея была такой раздолбанной, что старый седан Патти по сравнению с ней казался новехоньким.
Мы захлопнули шкафчики и влились в общий поток учеников, расходившихся по классам. Пока Джей не видел, я осторожно потрогала белое облачко перед собой. Рука прошла сквозь него. Я повернулась к Джею и спросила:
— Ты собираешься на вечеринку по поводу конца года в следующую пятницу?
Он стукнулся кулаками с шедшим навстречу нам президентом театрального клуба. Когда мы проходили мимо девочка из танцевального кружка, хлопнула дверцей своего шкафчика, бросив на Джея игривый взгляд. Он оглянулся через плечо и только потом вернулся к разговору со мной.
— Это которая у Джина? Ты действительно туда хочешь?
— Да, пожалуй, — сказала я. — Если Патти отпустит.
Мы уже дошли до дверей моего класса. Джей завел большие пальцы под лямки своего рюкзака:
— Послушай. — Он заколебался. — Просто… поосторожнее со Скоттом, хорошо?
Что-что?
— Постой, как это возможно — страшно радоваться по поводу такого человека, как Каидан Роув, но предупреждать меня относительно персонажа вроде Скотта Макаллистера?
Джей уставился в пол и стал со скрипом водить по нему носком своей теннисной туфли.
— Ты не слышала его в мужской раздевалке после физкультуры.
— О! — Я на мгновение задумалась. — Он что, говорит гадости обо мне?
— Нет, не о тебе. Неужели ты думаешь, что я бы ему позволил? — Джей отвел глаза. — Ладно, не обращай внимания. Забудь. Считай, что я тебе ничего не говорил.
Может быть, Джей ревнует к Скотту — не меня, а вообще? Вряд ли. Скотт, конечно, популярен, но ведь и Джей тоже, хотя и по-другому. Вдобавок я никогда не замечала у Джея ревности, да и сейчас ее не было — только тревога, серовато-коричневый цвет.