Перевожу взгляд на мальчишек. Похоже, они думают точно так же, как я.
— Здесь его оставлять нельзя. — Эван, морщась, подходит к трупу. — Стражи Дэбэра сразу поймут, что его кристаллом прожгло. По-другому такую дыру в животе не сделаешь.
— И что ты предлагаешь? — Брат заметно нервничает и по привычке начинает злиться на альтаирца, в котором почему-то всегда видит соперника. — Позвать соседских мужиков, чтобы они помогли перетащить его в овраг к остальным «подснежникам»?
— Нет. Мне кажется, есть идея получше.
Поднимаю на альтаирца удивленный взгляд. Мне казалось, у нас полностью безвыходная ситуация.
— Какая?
— Все просто. Если мы не можем вынести труп из хижины, значит… надо ее сжечь. Вместе с телом, разумеется, — на полном серьезе говорит Эван.
Мы с братом растерянно переглядываемся.
— А нам где после пожара жить прикажешь? — первым нарушает затянувшуюся тишину Анигая.
По интонации брата понимаю: идея ему по душе, но если мы устроим пожар, то неминуемо окажемся на улице. В Катаре не принято помогать погорельцам. Здесь выживают только сильнейшие.
— Об этом не беспокойтесь. Будете жить у нас при церкви. Отец Марк точно не будет против. Я обо всем договорюсь.
Заметно, что дариец Анигай не в восторге от предложения жить при храме земного Бога, но ради безопасности меня — его сестры — он готов пойти даже на это.
— Хорошо, — бурчит брат.
— А мать? — невольно вырывается у меня.
Знаю: я неправа. Акраба никогда не испытывала к нам материнских чувств, но… Другой матери, как ни крути, у нас нет.
— Ничего с ней не случится. Поживет в кабаке, — зло отзывается Эван. — Или у одного из своих клиентов. Ада, смирись: ты все равно здесь жить не будешь. Я забираю тебя, хочешь ты того или нет. И не думаю, что твой брат будет против.
Самое любопытное, что в данной ситуации Анигай на стороне альтаирца. Да они что, впервые в жизни сговорились?!
Невольно изумляюсь. Никогда раньше не думала, что обычно очень добрый Эван умеет злиться. Но видимо, я все же не настолько хорошо знаю моего альтаирца, как мне казалось.
— Большое счастье жить при церкви под присмотром святоши! — ворчит Анигай, одновременно с деловым видом осматривая комнату. — Интересно, что здесь лучше всего горит?
С той самой злополучной ночи я не люблю огонь. Пламя неминуемо воскрешает во мне воспоминания о том убийстве. Которое совершила я.
Мальчишки не дали мне участвовать в поджоге, решив, наверное, что на сегодня мне приключений уже хватит. Эван, отведя меня на безопасное расстояние от хижины и закутав в свой теплый плащ, возвращается в дом. Я вижу через мутное окно, как мальчишки стаскивают к трупу кузнеца все, что может гореть в комнате. Чтобы дров было побольше, умудряются сломать даже старую кровать. Затем выливают на груду тряпья и дерева нашу последнюю заначку горючей смеси, которой я пользуюсь, когда дрова в камине оказываются совсем уж отсыревшими, и…