Сижу на подоконнике в комнате Эвана и, затаив дыхание, слушаю, как мальчишка-альгаирец играет на скрипке. Для меня. В последний раз. Грустная мелодия, щемящая душу, растворяется в вечернем небе. Мне уже надо уходить, но я не могу исчезнуть вот так: не попрощавшись, не дослушав, как плачет скрипка, а вместе с ней и душа Эвана.
Знаю: мой мальчишка-альтаирец не умеет красиво говорить. Особенно о том, что творится у него на душе. В этом мы похожи. Эван всегда начинает волноваться и заикаться, когда пытается сказать мне о чем-то личном. Но сегодня его скрипка разговаривает со мной лучше всяких слов.
Мелодия обрывается. Эван поднимает на меня грустные синие глаза.
— Значит, ты все уже решила?
— Да. Ты же знаешь, Руар — это наша с Анигаем заветная мечта. Я даже думать не смела, что однажды она станет реальностью.
— Ада, ты же знаешь, как дорога мне. Ты могла бы поехать со мной в Адейру! Быть свободной!
— Я — да. Но Анигай — нет. — Мне приходится напомнить Эвану, что мой брат привязан к Катару. — Я не могу оставить его здесь, когда есть шанс нам обоим выбраться из этой проклятой дыры.
— А как же я? — Тихая, такая искренняя, жалобная фраза вырывается у мальчишки-альтаирца быстрее, чем он успевает сообразить, что говорит.
От его слов сжимается сердце. Только сейчас до меня в полной мере доходит, что я стала для него действительно родным человеком.
— Прости. Я не должен был так говорить. — Эван быстро берет себя в руки. Невесело усмехается. — Веду себя как конченый эгоист. Думаю только о себе. Правда, прости… С моей стороны было глупо надеяться, что однажды ты…
Альтаирец обрывает фразу на полуслове. И что за дурацкая привычка постоянно недоговаривать?! Хочу отругать его, но не решаюсь. Вижу, что мальчишке и так плохо от нашего неизбежного расставания. Не надо иметь семи пядей во лбу, чтобы понять: по-своему Эван любит меня. Ведь за три года мы стали настоящими друзьями.
И я… Я тоже люблю его.
— Можно, я тебя хотя бы провожу? — робко спрашивает он.
— Нет. — Я спрыгиваю с подоконника. — Не стоит. Расставание не слишком приятная штука.
— Это я знаю, как никто другой, — грустно усмехается он. — Мне будет не хватать тебя, Ада.
— Мне тоже.
Повинуясь внезапному порыву, встаю на цыпочки и целую мальчишку-альтаирца в щеку.
Эван с удивлением смотрит на меня. Невольно касается щеки, куда я его только что поцеловала. По-моему, он от неожиданности немеет. Улыбаюсь. Забавный он все-таки, мой альтаирец. Отступаю к двери, но в последний момент останавливаюсь. Снимаю драгоценное обручальное кольцо, которое Эван надел мне на безымянный палец во время церемонии.