— Результатов там нет и пока быть не может, — сообщил патологоанатом. — То, что они получили особое распоряжение, еще не значит, что исследование, на проведение которого требуется два часа, вдруг завершится за двадцать минут.
— Все равно сходи, Стас. Чудеса случаются, — повторил Гуров.
— Не нужно его выставлять, я уже в норме, — правильно понял его патологоанатом. — Задавайте уж свои вопросы. Учтите, через десять минут я продолжу работу и буду делать ее столько, сколько понадобится.
— Годится, — согласился Лев. — Итак, с полом определились?
— Мужчина, сорока — сорока пяти лет. Рост выше среднего, прижизненный цвет глаз определим позже. Прижизненный цвет волос — предположительно темный шатен. Род занятий определить не удалось, так как эпителий на руках и ногах уничтожен полностью.
— А обувь? Разве она не должна была защитить кожу, хотя бы частично? — спросил Крячко.
— Значит, на самом деле вы не так мало знаете про трупы, — хмыкнул патологоанатом. — Увы, обуви на ногах не было. Сохранившиеся части одежды малоинформативны, впрочем, как и кожные покровы. При такой площади ожогов невооруженным глазом ни гематом, ни порезов, ни колотых ран не рассмотреть. Придется изучать глубокие слои мышечной ткани.
— Долгая работенка, — искренне посочувствовал Стас. — И пока вы ее не проведете, сказать, отчего он умер, не сможете?
— Полагаю, ваш главный интерес состоит в том, умер ли он до того, как его облили горючим раствором и превратили в головешку? — уточнил патологоанатом.
— Это-то мы как раз знаем, — поспешно проговорил Крячко. — Подожгли его после смерти. Иначе он не лежал бы так смирно в том овражке, дожидаясь окончания кремации, а носился бы по лесу, простите за каламбур, как угорелый.
— Не обязательно, — возразил патологоанатом. — В случае принудительной фиксации трупа, разброса следов от добавочных очагов возгорания не было бы, хотя по идеально-ровной окантовке контура тела определить, был ли труп зафиксирован или же мертв, может и не специалист.
— Что доказано нами, — повеселел Стас. — Итак, его убили, а затем сожгли. Это понятно. Хотелось бы знать, как он умер и когда.
— О, это интересный вопрос. Предварительная версия — удар тупым предметом в височную область. Смерть наступила мгновенно.
— Значит, он умер в… — поторопил его Гуров.
— В четверг, около двух часов дня, — закончил патологоанатом.
— Как мы и предполагали, — заметил Крячко. — Остается выяснить, Сагиров ли перед нами, и еще один кирпичик ляжет на свое место.
— А вам не интересно узнать, когда его сожгли? — внезапно спросил патологоанатом.