– Ты…
– Уволена?
Тяжело дыша, они сверлили друг друга взглядом.
– Мое заявление об увольнении найдешь на столе.
Сказав это, она повернулась к портрету Эгги.
– Я не знаю, почему Эгги не поехала следом за Лоренцо, но я не собираюсь повторять ее ошибку.
Она подошла к Ксавьеру, схватила его за шелковый галстук и прижалась губами к его рту. Это был поцелуй не порядочной, воспитанной девушки, а необузданной, страстной женщины.
Прежде чем он смог обнять ее за талию, она отпустила его и отошла.
– Я люблю тебя, Ксавьер. Если у тебя хватит смелости, то ты меня найдешь.
И ушла не оглянувшись.
Ксавьер не помнил, сколько времени прошло после ухода Уинни. Когда гул в ушах и громкий стук сердца утихли, он ощутил гнетущую тишину.
Его жизнь не такая бесцветная, как она нарисовала! В его жизни была любовь… и счастье было. И у него есть Луис.
«Когда в последний раз тебе было по-настоящему легко и хорошо?»
Ответ готов – когда они с Уинни были любовниками. И дело не только в постели, хотя это тоже было восхитительно. Трудно забыть ее жаркие поцелуи, но больше всего он скучал по ее смеху.
«Она сказала, что любит его».
Лучше об этом не думать.
Находиться в этой комнате он не в силах ни минуты дольше!
Ксавьер выбежал вон и спустился вниз в фойе. Тина посмотрела на него, но ничего не сказала.
– Где Уинни? – просипел он.
– Я не знаю, что вы с ней сделали, Ксавьер. Я никогда такой ее не видела. Она ушла, – едва не плача, выговорила Тина. – Но… вы это заслужили.
У него опустились плечи.
– Да, – обреченно ответил он.
Ксавьер оперся о конторку. Она сказала ему, что любит его – не побоялась, – но на ее лице он не увидел ожидания тех же слов от него. Боль была. И еще решительность. Дух ее не был сломлен.
Почему она не побоялась быть униженной? Не испугалась того, чего испугался Лоренцо… да и он, Ксавьер, тоже?
Дед наказал ему не повторять его ошибок.
– Ксавьер? – услышал он голос Тины.
– Я не могу жить в «Апартаментах Лоренцо». Мы с Луисом остановимся в… как Уинни переименовала «Апартаменты Виндзор»?
– В «Семейный номер».
Тина вручила ему ключ и скривилась. Он понимал ее презрение. «Семейный»… Звучит безлично.
– Как постоянные клиенты отнеслись к переменам?
– Старались не задавать лишних вопросов.
– А персонал? Надеюсь, Либби, Эйприл и все остальные продолжают работать?
– Да, но им нелегко приспособиться к новому режиму. Они останутся, но, пожалуйста, проявите к ним терпение.
– Мы вернемся к прежнему порядку! Гостеприимство прежде всего! В комнате миссис – как ее там зовут? – должны быть гвоздики. Нужно найти портрет капитана, а все это должно исчезнуть!