Мы помолчали. Что ж, может быть, Павел Станиславович и в самом деле не образец высокоморального поведения. Но то, что он позор семьи и развратник, вовсе не мешает ему хотя бы иногда говорить правду…
– Да, Евгения, у нас еще не было шанса обсудить наше дальнейшее сотрудничество. – Анна положила ледяные пальцы мне на запястье, и я невольно вздрогнула. – Теперь, когда Аркадий мертв, я становлюсь вашим… нанимателем? Как вы это называете?
– Вы хотите, чтобы я продолжала охранять близнецов? – уточнила я.
– Да-да, именно об этом я и хотела вас попросить, – женщина попыталась приветливо улыбнуться мне, но из-за отсутствия практики вышло не слишком убедительно.
– Хорошо, – кивнула я, – конечно, я не оставлю Тину и Лизу в такой момент. Сейчас они как никогда нуждаются в защите.
– Что вы имеете в виду? – Анна Горенштейн буквально впилась в меня взглядом.
– Ну как же, на свободе убийца, – удивленно пояснила я. – Мы ведь не знаем, что он задумал. Вдруг его следующей целью будут девочки? Или…
– Договаривайте, Евгения, – горько усмехнулась Анна. – Или я. Или мой сын.
– В одиночку я не смогу обеспечить безопасность вашей семьи, – твердо произнесла я. – Настоятельно советую обратиться в охранное агентство. Могу рекомендовать подходящее. За разумную плату будет обеспечена не только личная охрана – вам и Вадиму, но и безопасность поместья. Здесь слишком большая территория. Ваши сторожа и охрана справлялись со своей задачей, пока все было в порядке. Но сейчас, вполне возможно, неподалеку бродит убийца.
– Хорошо, Евгения, – кивнула хозяйка Семирадово. – Мой муж вам доверял, значит, и я доверяю. Я последую вашему совету. Вы хорошо в этом разбираетесь – так сделайте все возможное, чтобы, начиная с завтрашнего дня, я больше не боялась засыпать в этом доме.
Анна поднялась, полной грудью вдохнула холодный утренний воздух и пригладила волосы. Кажется, она уже взяла себя в руки. Кремень женщина!
– Скажите, а почему вы оставили третий этаж дома нетронутым? Таким, как при жизни Бориса и Татьяны? – неожиданно для самой себя спросила я. Этот вопрос интересовал меня давно, но сейчас вырвался помимо воли. Слишком редко Анна Горенштейн была расположена беседовать мирно, такой случай мог и не повториться.
Хозяйка поместья закусила губу, как будто я внезапно воткнула в нее иголку. Я ждала. Анна старательно развязала, потом опять завязала пояс кардигана и только потом ответила:
– Это была моя идея. Я думала, что девочки станут туда приходить. Что это будет напоминать им о родителях. – Женщина усмехнулась и закончила: – Но они ни разу не поднялись по лестнице. Ни единого раза.