Что ж, все понятно. Между нашим разговором и этой минутой случилось что-то, о чем я не имею понятия. И это «что-то» заставило Анну сменить тактику. Помнится, еще совсем недавно женщина благодарила меня за спасение племянницы…
За спиной мадам Горенштейн виднелась массивная фигура Юрия Агеева. Хозяин клиники делал мне из-за ее спины какие-то знаки, потом развел руками.
– Я не собираюсь оплачивать счет, так и знайте! – заявила Анна. – Вижу, вы хорошо знакомы с этим проходимцем, который здесь всем заправляет.
Я во все глаза смотрела на женщину. Что могло случиться такого, что настолько вывело ее из равновесия? Вежливость и кротость никогда не входили в число достоинств жены Аркадия, но это уже перебор. Анна на грани нервного срыва.
– Тетя, прекрати немедленно, не устраивай сцен, – донесся с кровати тихий хриплый голос Валентины. – Я сама оплачу счет. Ерунда какая…
– Что? – Анна повернулась к племяннице. – Что ты сейчас сказала?!
– Я говорю, что ты выглядишь смешно, – хладнокровно проговорила девушка. – Выставляешь себя на посмешище.
Анна задохнулась от злости. С минуту казалось, что женщина сейчас завизжит, чтобы выпустить скопившееся напряжение. Но мадам Горенштейн взяла себя в руки. Анна обернулась ко мне и бросила мне в лицо:
– Вы уволены.
Я не сразу осознала смысл ее слов.
– Простите?
– Не прощаю! – ледяным тоном произнесла Анна Валерьевна. – Уволены. У вас проблемы со слухом? Вы и этот ваш безногий приятель. Я уже позвонила ему и приказала убрать из моего дома всех этих гопников в камуфляже. – Анна торжествующе уставилась на меня: – Разговоры о вашем профессионализме оказались ложью. Вы не смогли защитить ни Аркадия, ни девочек. Так что я больше не нуждаюсь в ваших услугах. Теперь нас будут охранять настоящие профессионалы.
– «Альбатрос-98»? – быстро сообразила я.
– Вас это уже не касается, – отрезала Анна Горенштейн. – Попрошу оставить в покое мою семью.
Женщина сделала такой жест, как будто выбрасывала что-то в мусор.
– А теперь попрошу оставить нас с Валей наедине. Я должна серьезно поговорить с моей племянницей.
Я посмотрела на Тину. Девушка ответила мне тоскливым взглядом. Предстоял грандиозный скандал, это было ясно. Я едва заметно кивнула Агееву. Доктор откашлялся и дипломатично проговорил:
– Анна Валерьевна, вашей племяннице нужен покой. Как врач, я…
Но женщина не дала ему договорить.
– Все вон! – ледяным тоном сказала Анна. Нам ничего не оставалось, как повиноваться.
Семейные дела Горенштейнов – не моя забота. Мое дело – охрана, и все. Конечно, мне хотелось защитить бедную Тину от гнева разъяренной фурии, но я не имела на это права.