– Здравствуйте, мой ангел, кому я обязан своим процветанием!
Агеев лично проводил меня в палату на втором этаже, где под капельницей лежала Тина. По дороге доктор вполголоса говорил мне:
– Девочку твою мы на грешную землю вернули, завтра будет как новенькая. Это что, клиент? Опять таскаешь каштаны из огня для других?
– Работа такая, – улыбнулась я. – Когда можно забрать домой Валентину?
– Да хоть завтра. Но лучше пусть побудет здесь пару дней. Сначала детоксикация, потом курс антибиотиков и витамины. Тогда и забирай.
– Сейчас приедет тетка больной, – пояснила я, – ей про наркоту говорить необязательно. Кстати, девушка не сама это приняла – ее заставили.
– Где Алекс? – вместо приветствия спросила Валентина. Вместо ответа я неторопливо подошла к окну, выглянула – машины Анны на стоянке пока не было видно, подвинула ближе стул для посетителей, уселась, положила ногу на ногу. Тина следила за мной сощуренными глазами, затем я достала телефон и поставила воспроизведение записи.
Едва зазвучал голос белокурого матроса, Тина закусила губу. Я думала, что девушка попросит выключить запись, но Валентину я недооценила, девушка дослушала до конца.
– Сволочь. Предатель. Лжец.
Вот что сказала бедная богатая девочка, когда все закончилось.
– Как я могла быть такой дурой!
– Не надо себя винить, – я попыталась говорить мягко. – Не вы первая. Все закончилось. Вы живы, здоровы, скоро вернетесь домой. Ваша тетя уже едет сюда.
– Вот кого я меньше всего хочу видеть, – огрызнулась Валентина. – Не пускайте ее сюда, ладно?
– Как я могу?!
– Вы же мой телохранитель! И должны выполнять мои распоряжения. Вот и охраняйте.
Тут за дверью палаты послышались голоса, один из которых – властный и раздраженный – явно принадлежал Анне. Тина поморщилась как будто от боли.
– Ненавижу ее, – пробормотала девушка.
Анна ворвалась в палату так, как будто собиралась брать ее штурмом. Взгляд женщины просканировал комнату и остановился на мне.
– Евгения! – вскричала моя работодательница. – Что вы себе позволяете? Почему вы привезли мою племянницу сюда?! Не посоветовавшись со мной, единственной родственницей Валентины, берете на себя такую ответственность! Речь идет о жизни и здоровье девочки, и я этого так не оставлю!
Позвольте! Я же сама предупредила Анну, что Тина в клинике «Асклепий»! С момента нашего последнего телефонного разговора прошло совсем немного времени. Анна высказывала мне легкое недовольство, но сейчас она просто в ярости! Я внимательно посмотрела на хозяйку Семирадова. Щеки Анны Валерьевны горели, ноздри раздувались. В глаза мне дама старательно не смотрела.