— И ничто не возбудит так парня, как возможность защитить свою пару.
— Пара… — прошептала она.
Это был первый раз, когда они подтвердили это, в первый раз произнеся это слово вслух.
— Да. Я твоя пара, и ты моя. Как только это фигня закончится, я собираюсь привязать тебя к этой кровати и заниматься с тобой любовью, пока ты не сможешь двигаться.
Дженнифер пискнула и потерлась об него, и ему пришлось собрать всю силу воли, чтобы не сделать все то, что наобещал прямо в эту секунду. Но им нужно дождаться, пока ей не будет угрожать опасность, что означало, что нужно разобраться с этим дерьмом как можно скорее.
— Мы могли бы…
Бретт покачал головой.
— Я хочу остаться в состоянии боевой готовности, я хочу быть в состоянии защитить тебя. Я знаю, что, как только я окажусь внутри тебя, я не смогу думать ни о чем, кроме тебя. Это хорошая идея, когда мы наедине, и в безопасности, но не тогда, когда кто-то там охотится за тобой.
Она открыла рот, вероятно, собираясь высказать возражение, и он заткнул ее быстрым, жестким поцелуем.
— Ни слова. Я еле сдерживаюсь. У меня есть спортивные штаны и футболки в нижнем ящике комода, которые должны подойти тебе. Найди что-нибудь подходящее и приходи, когда будешь готова.
Он отошел от нее, поворачивая голову в сторону двери, но ее низкое рычание вернуло его внимание к ней. Ее глаза стали янтарными, и легкий золотистый мех украсил плечи. Он смог учуять ее злость. Он понятия не имел, почему — но, черт возьми, она великолепна.
Ей не потребовалось много времени, чтобы рассказать ему, что он сделал не так.
— Достаточно маленький, чтобы я в ней не утонула? Ты выше шести футов и весишь больше двух сотен фунтов и есть что-то, что будет соответствовать мне? — Она сузила глаза, и он практически мог видеть, как в ее голове работали механизмы, когда она сделала выводы, которые, вероятно, не будут иметь смысла для него.
— У тебя есть одежда другой женщины здесь?
Определенно он не понял логики, но ее слова заставили Бретта улыбнуться.
— Ты ревнуешь.
— Поправочка. Я готова порвать женщину, которой принадлежит эта одежда.
Это заставило его улыбаться еще шире, и он был спокоен, зная, что она была его половинкой во всех отношениях.
— Ты ревнуешь. Но для этого нет никаких причин. Это моя старая одежда. Нет необходимости выпускать коготки. — Он позволил страсти скользить в его голосе. — И мысль, что на тебе будет одета моя одежда… Малышка, ты понятия не имеешь, что она делает со мной.
Она с трудом сглотнула, в результате чего привлекла его внимание к горлу, которое затем переключилось на стык шеи и плеча.