— Будет жить, — Саян довольно вздохнул. — Лея-целительница поможет. А наконечник не выбрасывайте, талисманом будет.
Только сейчас, подняв глаза, Саян заметил стоящего рядом Лютого.
— Ещё раненые есть? — спросил Саян.
— Как же без них, — Лютый поднял голову и громко крикнул: — Всех тяжело раненых сюда! Умелец займётся ими! А вы двое, — Лютый ткнул пальцем в Ягиса и Ансива, — помогите ему. Ночлег мы сами развернём.
До самой темноты Саян вытащил еще несколько наконечников, зашил бесчисленное количество порезов и наложил пару шин на сломанную руку и кисть. Спирт, мёд, ремни для перевязки и прочие расходные материалы ушли полностью. Зато! Как изменилось к нему отношение со стороны бывалых охотников.
Саян ловко затянул последний узелок на бог знает какой по счёту ране. Пусть он ещё не принёс положенную жертву Вему-защитнику и не «рухнул с дуба», зато по словам, по жестам полноправные мужчины племени уже приняли его за своего, за равного. Остальное формальности. Пропитанные кровью сумка с трофеями и та ловкость, с которой он врачевал раны, принесли ему то, что не смогли принести ни ложки, ни горшки, ни самые лучшие во всем племени ножи и даже арбалеты — уважение.
Наконец, Саян без сил присел возле костра. Пока он с друзьями занимался ранеными, зашивал, накладывал повязки и швы, заботливые руки товарищей по отряду развернули палатку, насобирали дров и развели костёр. Ансив колдует над ужином. В котелке над костром булькает вода. Тихая летняя ночь принесла долгожданную прохладу и успокоение. Словно и не было страшного боя, резни и потоков крови. Лёгкий ветерок закручивает дым от костра в причудливые узоры и разгоняет надоедливых комаров.
Время заняться защитным облачением. Когда отряд отвалил от вражеского берега, Саян прямо в лодке быстро скинул кожаные доспехи и наспех запихал их в мешок. Теперь, при свете костра и догорающего дня, он вытряхнул защитное облачение на траву.
Дела, Саян задумчиво провёл пальцем по самому глубокому порезу. Больше всех пострадал щит. Впрочем, чего и следовало ожидать. Снаружи с десяток маленький ромбических проколов от стрел, несколько более крупных ромбов от копий и парочках глубоких порезов то ли от топора, то ли от большого ножа.
Кожаная кираса пострадала заметно меньше. На груди несколько царапин и мелкий укол то ли от копья, то ли от стрелы. Зато на спине, Саян покачал головой. Между лопаток тянется глубокий надрез. Обломок кремния застрял в толстой коже. Судя по размеру и форме, в пылу сражения кто-то из сородичей Хитрого Волка совсем не по-рыцарски пырнул его кремниевым «пером». Будь нож стальным и не таким толстым… Саян аккуратно отложил кирасу в сторону.