– Я выйду, – сказал Фар. – Улиш, выпусти меня.
Выглядел он уже совсем плохо, из носа текла кровь.
– Нет, – сказал принц, и я медленно закончила вдох. Оказывается, замерла на середине. И ногтями до крови впилась в свои ладони… Улиш, пожалуйста, не выпускай! Ничего хорошего из этого не выйдет.
– Не справитесь, – сказал Фар. – Выйду. Леська, прости…
Не справятся и понимают это. Но не отдадут. Может быть, глупо. С другой стороны, а где гарантия, что всё равно всех не убьют? А на Илоне кто-нибудь другой женится и огребёт халявной силы…
А что я, собственно, туплю? Усилитель я или кто? Да, это будет вопиющее нарушение конспирации, вообще полный провал, но какая к чёрту разница, если это даст нам шанс остаться в живых и не попасть в сомнительный плен? Вот только кого усилить? Защиту – Улиша? Или нападение – Рулга? А почему не обоих? Не разорвёт меня от одновременного усиления совершенно разных заклинаний?
– Улиш, – устало и тихо сказал тем временем Фар, – я выйду, отвлеку внимание, а вы попытаетесь уйти. Я нужен им живым, а вы все – нет.
Тут его взгляд остановился на мне, и я поняла, что тоже удостоилась бы сомнительной чести быть нужной живой, если бы маги наверху распознали во мне усилитель. А чего это на Илону никто не претендует? Она же обычно главный приз!
И почему Фар сам молчит про то, что я – усилитель? Надеется решить ситуацию по-другому? Или вдруг ударился в излишнее благородство и не смеет никого ни к чему принуждать? А может, ущелье не даёт ему соображать?
И я решилась.
– Я, – сказала тихо, но все моментально повернулись ко мне, а Фар даже успел сказать “Нет!”, но я не остановилась, – усилитель. Возьмите кровь.
И протянула принцам окровавленные ладони.
– Дура, – одними губами сказал Фар, но я поняла, и зарубку в памяти сделала, проживу и оплачу эту несправедливость позже, сейчас не время.
– Рулг, надо убить их всех, – каким-то надтреснутым голосом сказал Фар.
– Я понимаю, – мрачно откликнулся тот, слизывая кровь с моей ладони. Было неприятно – всё же совершенно чужой мужик, даже два, но я утешилась тем, что им тоже не очень-то в кайф, наверное: два с лишним часа по жаре бесследно не прошли, простите за прозу жизни…
Дальше – не помню, потому что было опять очень больно. Кажется, Фар меня обнимал, а может, мне это только казалось, потому что очень хотелось, несмотря ни на что. Наверняка, я просто это придумала, потому что, когда я снова смогла дышать, думать и двигаться, и решилась открыть глаза, рядом со мной был только Улиш. И смотрел он на меня с каким-то фанатичным восторгом.