Но если подружишься с ветрами, если полюбишь их, пусть даже как маленьких мальчишек, неразумных и обидчивых пока, то они могут сделать такое…
Сашка тянется вверх всем телом. Туда, где почти белое в зените небо, где невидимый жаворонок, где гуляют ветры даже в самую жару.
Потом она срывается с места и бежит вниз.
Быстрее, еще быстрее, еще быстрее!
Отталкивается самыми кончиками пальцев и взлетает вверх с радостным визгом — ну, девчонка!
…
— Чего это у вас? — спросят осторожно дачники у местных.
— Да это Сашка скаженная опять летать взялась, — даже не поднимая голов, ответят хором Петька и Пашка, сидящие с банкой у черной дырки в земле.
Некогда им голову поднимать. Они тарантула ловят в банку. Потом будут мухами его кормить и пугать девчонок.
А наверху в бледно-голубом сарафане, растопырив руки в стороны и плотно сжав ноги, как русалкин хвост, нарезает над селом круги Сашка, смотря веселым черным глазом на дачников, на братьев-близнецов, на колодец, на овраг, на трактор дяди Васи, на крыши, на крыльцо, с которого, прикрыв ладонью-козырьком глаза смотрит на нее бабушка.»
— Что это?
Вопрос хотел задать Марк, но прозвучал он из уст школьного психолога. Психолог смотрел на него и постукивал пальцами по столу, как будто играл на пианино.
— Это что? — он повторил вопрос.
— Сочинение? — неуверенно спросил Марк.
— То есть, вы не читали это? — психолог выделил слово «это» голосом и еще поднял как бы в удивлении брови.
Мол, как же вы, отец, не читали, что сын сдал в школе?
— Мы только что переехали. Только вчера…
— Ну да, ну да… Конечно. Новая работа. Много времени занимает, да? Проезд далеко, так? Не успеваете проследить?
Марк понял, что попался. Потому что и работа была рядом с домом, и школа — рядом, и заканчивалась работа, как всегда, в пятнадцать ровно. И с сыном общался… Что ж ты, Женька… Что же ты такое странное написал? Это же не по предмету…
— Надеюсь, мы поняли друг друга? — прервал молчание психолог.
— Да, я сегодня же разберусь.
— А в понедельник зайдите, поговорим, обсудим, хорошо? — он уже радушно улыбался, отмечал в календаре дату и время. — Буду ждать. Очень интересно. Очень.
Дома Женька непонимающе смотрел на взвинченного, раскрасневшегося, но не теряющего выдержки отца:
— Пап, но ты же сам говорил, что фантазия — это полезно! Вот я и нафантазировал немного. Сашку — она вроде как моя старшая сестра…
— У тебя есть самая настоящая старшая сестра. Ее зовут Викторией.
— Ну, пап… Она же намного старше. Ей со мной не интересно. Я для нее — маленький. Вот я и придумал себе Сашку.
Да, сын был еще совсем маленький. Он, похоже, не понимал. Значит, надо объяснить.