Ровно в полдень барк «Алпара» отчалил. Экипаж стоял по местам. В связи со слабым ветром подняты были почти все паруса. Грашка стояла на корме и смотрела, как паруса расправляются, надуваются, наполняются ветром и начинают толкать парусник все быстрее и быстрее вперед в открытое море.
А потом был обед в кают-компании, где ей представились, как взрослой даме, все офицеры корабля. И на десерт — сладкое мороженое, после которого так сильно захотелось спать…
…
— Тащи, тащи! Да потихоньку, что мы — звери какие, что ли. На камнях положишь, фляжку рядом оставишь. А больше-то ей ничего и не надо.
Суета. Лязг кабестана. Приглушенные команды. Шлюпка на воде. Весла, без брызг, почти бесшумно окунающиеся в темные воды.
Капитан Лосс, дождавшись доклада первого помощника, лично командовавшего матросами на шлюпке, отметил на карте, тщательно вымеряв координаты:
«Остров сирены».
Пометил знаками опасности и осторожности. Написал сбоку:
«Мореплаватель! Остерегись проплывать возле этого места! Здесь живут чудовища!».
Пора было рассчитывать новый курс.
Его барк никогда не заходил дважды в один и тот же порт.
— Зайди и закрой дверь, — сказала мама.
Сказала сухо и как-то с напряжением, как перед большой ссорой.
— А чо я сделал-то? — сразу начал Витька. — Чо опять?
Но на кухню пошел, потому что скандал в квартире ему был не нужен. Тем более — отец еще спал.
— Сынок, — прижала руку ко рту, пригорюнидась, как бабки в кино про войну, мама. — Ты писал письмо Деду Морозу?
— А что, нельзя было? — тут же окрысился Витька. — Новый год на носу, а мне уже и письма писать нельзя?
— Но мы же говорили тебе… Да и все вот смеются… Ведь нету же его. Ты у нас уже большой.
— И что? И потому писать нельзя, что ли? Может, это просто фантастика такая!
Он не знал — то ли ему заплакать хочется, то ли стукнуть дверью и выскочить в мороз и снегопад в том, в чем есть, то ли поговорить, как взрослый со взрослыми. Гормоны, кивал в таких случаях отец. Но он бывал дома редко. Вчера приехал в самую ночь и теперь все еще спал. А мама вот на кухне пристала. Смотрит так жалостно, так… Нет, он не плачет! Он — мужик!
Витька шмыгнул носом, дернул на себя кухонную дверь, чтобы уйти от неприятного разговора…
— Сынок… Так ведь тебе ответ пришел.
На столе лежал, переливаясь полярным сиянием пакет с крупно выведенной фамилией и именем. Его фамилией и его именем.
— Прочитали уже, небось?
— Так ведь нам не открыть. Это же магия такая новогодняя — только лично, только в своих руках. Ну? Чего же ты? Письмо писал, желание загадывал, достучался ведь до самого (то есть, она сказала САМОГО, выделив как-то голосом), так достучался, что даже ответ получил. Ну? Давай, вскрывай, будем смотреть, что там тебе прислали!