— Но ты ведь тоже смотришь телевизор и читаешь газеты? Почему у тебя не отложилось?
— Я — старая женщина, — внушительно ответила Евдокия Михайловна. — Мной уже нельзя манипулировать с такой же легкостью, как тобой. Но хорошо, что ты чувствуешь, как это глупо. А молодой человек симпатичный?
— Симпатичный, — признала Валька с неохотой.
— Умненький?
— Даже слишком, — раздраженно ответила Валька. — Он раз десять сумел меня выставить полной дурой.
— И тебя это злит?
— Безумно! — честно ответила внучка. И, не переводя дыхания, спросила:
— Что мне делать?
— Все очень просто, — успокоила бабушка. — Пойди к нему и скажи, что чувствуешь себя полной дурой. И попытайся объяснить почему. Только очень честно. Не играй в прятки с самой собой.
— Ты думаешь?
Валька нерешительно преступила с ноги на ногу.
— Понимаешь, я его почти не знаю. А вдруг он не стоит такой откровенности?
— Тогда сделай это не для него, а для себя, — строго ответила Евдокия Михайловна. — Тебе ведь это мешает? Чувство вины, я имею в виду?
— Мешает…
— Вот и избавься от него. А избавляться от молодого человека или нет — решишь позже. Поняла?
— Поняла, — ответила Валька, ощущая странное облегчение. В принципе, она и сама хотела сделать тоже самое, но, вооруженная одобрением бабушки, почувствовала себя уверенней.
— Вот и умница, — спокойно сказала Евдокия Михайловна.
Дверь библиотеки распахнулась, и Нина вкатила в комнату сервировочный столик с чайными чашками.
— А теперь давай пить чай, — пригласила бабушка, и Валька послушно вернулась к дивану.
— Кстати, ба, как правильно говорить: «чем обязана» или «чему обязана»?
— Здравствуйте! — с нажимом сказала Евдокия Михайловна, отвесив внучке иронический полупоклон.
— Я думаю, «чему обязана», — заторопилась Валька. — То есть какой приятной причине… Правильно?
— Зачем же тогда спрашиваешь?
— Да так, просто, — неопределенно ответила Валька и начала разливать по чашкам горячий чай.
Длинный плакат, висевший на борту «Драккара», гласил: «Мужское стрипшоу!»
И буквы поменьше интимно обещали: «Дамам вход бесплатный».
Высокая светловолосая девушка с хорошей модельной фигурой остановилась перед плакатом. Насмешливо сощурилась, читая призывный текст устроителей, усмехнулась, огляделась по сторонам и уверенно двинулась на борт деревянной посудины. Небрежно отмела по дороге нескольких молодых людей, пытающихся с ней познакомиться, и вошла в небольшой душный зал, где в предвкушении зрелища томилось множество дам постбальзаковского возраста. То есть от сорока и выше. Так же, не торопясь, оглядела публику, нашла взглядом свободное место и двинулась к нему, не обращая внимания на ревнивые взгляды матрон. Села, закинула ногу на ногу и принялась неторопливо изучать убранство помещения.