– Он имеет в виду, что судить надо не по содержанию рассказа, а по тому, как оно передается. Не могу сказать, что я полностью согласна с его мнением, но что-то в этом есть.
– А я совершенно не согласен, – проворчал Хальвард. – Слушатели скоро устают от приемов рассказчика. Лучшее качество – это простота.
Все остальные тоже вступили в спор, и мы еще долго говорили об этом и о маленьком боевом петухе.
Пока я болел, я мало обращал внимания на тех, кто приносил нам еду, но впоследствии они вставали в моей памяти очень ясно, как, собственно, все, что мне приходилось видеть. Однажды нас опекала Пелерина, та самая, с которой я беседовал минувшим вечером. В других случаях прислуживали бритоголовые рабы-мужчины или послушницы в коричневых одеяниях. В этот вечер, когда Мелито рассказывал нам свою историю, ужин принесла послушница, которую я прежде не видел, стройная сероглазая девушка. Я встал и помог ей разносить подносы с едой.
Когда мы закончили раздачу, она поблагодарила меня и сообщила:
– Ты здесь недолго пробудешь.
Я ответил, что у меня еще есть дела в лазарете и что пойти мне некуда.
– Тебя ждут в легионе. Если же твой легион расформировали, то тебя зачислят в другой боевой отряд.
– Я не солдат. Пришел на север, намереваясь завербоваться, но заболел, не успев поступить на военную службу.
– Мог бы подождать в своем родном городе. Мне говорили, что вербовщики разъезжают повсюду и бывают в каждом городке не реже двух раз в году.
– Мой родной город – Нессус. – Я заметил, что она улыбнулась. – Я уехал оттуда некоторое время назад, а сидеть где-нибудь и ждать целых полгода – это не по мне. Мне это даже и в голову не приходило. Ты тоже из Нессуса?
– Наверное, тебе тяжело стоять.
– Ничего, все в порядке.
Она прикоснулась к моей руке робким жестом, который напомнил мне прирученного оленя в саду Автарха.
– Да ведь ты шатаешься. Даже если у тебя прошла лихорадка, ты еще слаб, и стоять на ногах тебе не следует. Ведь ты несколько дней не поднимался с койки. Поэтому прошу тебя немедленно лечь.
– Но тогда мне будет не с кем поговорить, кроме тех, кого я вижу целый день. Человек справа от меня – асцианин, военнопленный, а слева – из глухой деревни, о которой ни ты, ни я никогда и слыхом не слыхивали.
– Ну ладно, если ты послушаешься меня и ляжешь, я посижу рядом, и мы поговорим. Мне все равно нечего делать до вечера. Так в каком районе Нессуса ты жил?
Пока она помогала мне добраться до койки, я сказал, что хочу не столько говорить, сколько слушать, и спросил, какой квартал города она считает своим домом?