Показательным в этом отношении был случай П.Б. Струве, известного общественного деятеля, экономиста и профессора Петербургского университета; в Париже он так и не смог устроиться в университет – для этого ему пришлось переехать в Югославию.
Белая эмиграция, включая поколение Судоплатова, продолжала жить Россией, сначала в ожидании возвращения с Белой армией, затем воспоминаниями о стране, где они родились, – революция и дальнейшая судьба России остались для многих эмигрантов главной точкой отсчета. В Югославии, особенно в Белграде, были созданы благоприятные условия для такой политической установки и вообще для культурно-общественной жизни русской эмиграции, в которой активно участвовало и молодое поколение. Например, Русский научный институт в Белграде организовывал съезды русских академических организаций. Приезжали эмигрантские знаменитости, устраивались концерты, любительские спектакли, балы, отмечались юбилеи, читали русские газеты, издававшиеся в Белграде и в других европейских странах. В 1928 году там состоялся первый и единственный съезд русских писателей и журналистов в эмиграции[6]. Иными словами, «сидение на чемоданах» совмещалось с восстановлением российской культурной жизни, помогавшей забыть положение беженца, как и в других странах большинство старых эмигрантов всех поколений жили обособленно от общества, в котором оказались.
Интересы русских студентов в Югославии защищал Союз русских студентов, а в начале 1930-х годов появилась молодежная политическая организация – Национальный союз нового поколения (НСНП), самые большие отделы которого находились во Франции и Югославии. Его целью были передача культурных ценностей тем, кто уехал из России подростками, и борьба с коммунистическим строем, для чего НСНП (переименованный в Национально-трудовой союз в 1943 году) засылал своих агентов в Советский Союз. Во время Второй мировой войны НТС связал свою деятельность с Власовским движением (РОА), которое предоставило ему бо́льшие возможности для пересылки своих членов в оккупированную немцами советскую зону. Мой отец состоял в НТС, но к сотрудничеству РОА с немцами относился скорее отрицательно. Идеологической основой НСНП был корпоративизм, переименованный в «солидаризм» во время войны, чтобы не путали с фашизмом.
Мирная жизнь югославской эмиграции кончилась во время Второй мировой войны. Так как большинство русских в Югославии придерживались правых политических взглядов, многие бывшие белогвардейцы вступили в Русский охранный корпус после оккупации Югославии немцами. Причиной было не столько стремление сотрудничать с нацистами, сколько желание бороться с партизанами Тито, т. е. с коммунистами. Другие, понимая опасность Тито и возможность его прихода к власти, бежали из Югославии. Для них таким образом началась новая эмиграция. А третья, менее консервативная и более ассимилированная часть, не говоря о тех, кто не сумел уехать, оставалась на месте и, как известно, в конечном счете мало пострадала от новой власти. Ведь Тито оказался значительно терпимее Сталина. Когда именно Судоплатов уехал во Францию, мне неизвестно – очень возможно, именно в этот период, так как ранее Югославия предоставляла бо́льшие возможности трудоустройства для эмигрантов, чем Франция.