Но Рейчел своими глазами видела, как он зашел в дом, обнимая за талию свою беременную жену или, может, любовницу, и как за ними закрылась дверь. Она просидела неизвестно сколько времени в машине, глядя на дом, – достаточно долго, чтобы заметить, что краска на раме одного из окон второго этажа слегка шелушится, а перед фасадом свисает кабель, идущий от проржавевшей спутниковой антенны на крыше. Оконные рамы были белыми, кирпичные стены, на вид недавно мытые, – красными, входная дверь – черной: похоже, ее не раз красили за последние лет сто или больше. Дверное кольцо было оловянным.
А потом Рейчел каким-то образом оказалась на автостраде.
Она ожидала, что будет плакать, но не плакала. Она ожидала, что ее будет трясти, но ее не трясло. Она ожидала, что придет в отчаяние, – и, может быть, действительно пришла, если отчаянием называют абсолютную нечувствительность, погружение в Ничто, когда душа словно выжжена.
При въезде в Массачусетс автомагистраль сузилась с трех полос до двух. Справа к «форду» приблизился, чтобы занять место перед ним, автомобиль, согнанный со своей полосы. Знаки, предупреждавшие о сужении дороги, начинались за две мили до этого места, но водитель их игнорировал, потому что ему было неудобно перестраиваться. А теперь Рейчел было неудобно пропускать его.
Он прибавил газу. Она тоже прибавила газу.
Он прибавил еще. Она прибавила еще. Он слегка повернул в сторону ее машины. Она не обращала внимания. Он еще прибавил газу. Она увеличила скорость, не отрывая взгляда от дороги. Он стал сигналить. Она не обращала внимания. Через сотню ярдов его полоса заканчивалась. Он рванул вперед, она выжимала из «форд-фокуса» все, на что тот был способен. В следующее мгновение сосед исчез, словно растаяв в воздухе. Спустя несколько секунд, однако, он оказался позади нее.
На его капоте Рейчел заметила эмблему «мерседес-бенц». Понятно, почему он дергался. Теперь он оскорбительно выставил средний палец и раздраженно сигналил. Лысеющий тип в дорогой обертке, с начавшими обвисать щеками, тонким носом и узкой щелью вместо рта. В зеркале заднего вида можно было наблюдать, как он рвет и мечет, часто говоря «йопта» и еще чаще – «манда». Приборный щиток «мерседеса», наверное, был весь забрызган слюной. Он хотел переместиться на соседнюю полосу и затем, по-видимому, подрезать Рейчел, но сплошной поток слева не позволял это сделать, так что он продолжал сигналить и выкрикивать непристойные ругательства в ее адрес.
Она вдавила в пол педаль тормоза, скорость на миг снизилась на целых пять миль в час. Брови его взлетели вверх, глаза чуть не вылезли из-за темных очков, рот округлился в возмущенном «О!». Он так вцепился в рулевое колесо, словно его током ударило. Рейчел улыбнулась. Рейчел засмеялась.