Он взглянул на квитанцию, потом на Рейчел:
– Я не понимаю, о чем ты…
– Я поехала за ним, – сказала она. Калеб опять приложился к бокалу. – И добралась до самого Провиденса.
Наступило молчание – такое же, как в здании вокруг них. «Золотого мальчика» наверняка не было дома, иначе она слышала бы его шаги. Владельцы других квартир на пятнадцатом этаже тоже отсутствовали. Создавалось впечатление, что они сидят в доме на уединенном холме посреди лесов, в каком-нибудь дальнем уголке планеты.
– У него беременная жена. – Рейчел налила себе вина. – Он актер. Но это тебе известно. Потому что, – она обвиняюще ткнула бокалом в его сторону, – ты тоже актер.
– Не понимаю, о чем ты…
– Вранье. Все вранье.
Она опустошила бокал наполовину. В таком темпе скоро пришлось бы открывать вторую бутылку. Но это ее не беспокоило, потому что позволяло излить свой гнев и создавало иллюзию силы. А пока что она была рада поверить в иллюзию – та защищала ее от ужаса.
– И что, по-твоему, тебе удалось узнать? – спросил Калеб.
– Оставь этот свой долбаный тон.
– Какой тон?
– Снисходительный.
Он поднял руки вверх, как будто Рейчел наставила на него пистолет.
– Я видела, как Брайан ехал в Провиденс, – сказала она. – Как он заходил в «Олден минералс», а потом заезжал в фотомагазин, в банк и за цветами. Я видела его и его беремен…
– Что значит «заезжал в фотомагазин»?
– Остановился у фотомагазина и вошел в него.
– В тот, что на Бродвее?
Рейчел сама не знала, как ей удалось попасть в больную точку, – но она попала. Калеб нахмурился, посмотрел на свое отражение в мраморной крышке стойки и на свой бокал, затем схватил его и осушил.
– Что там такое, в этом фотомагазине? – Он молчал, и тогда Рейчел сказала: – Калеб…
Он поднял палец, призывая ее к молчанию, и набрал на телефоне чей-то номер. Послышались гудки. Ее покоробил его презрительный жест – поднятый палец, напомнивший ей о докторе Феликсе Браунере. Тот в свое время тоже остановил ее этим жестом.
Калеб сбросил вызов и сразу же набрал другой номер. Снова не получив ответ, он с такой силой сжал телефон в кулаке, что, казалось, сейчас раздавит его.
– Расскажи, что еще ты… – начал он.
Рейчел отвернулась от него, взяла новую бутылку, стоявшую на стойке, неподалеку от духовки, и, по-прежнему не глядя на Калеба, налила себе вина. Это, конечно, было мелочно с ее стороны, но тем не менее доставляло ей удовольствие. Когда она повернулась к Калебу, сердитое выражение на его лице сразу сменилось типичной для него улыбкой – мальчишеской и чуть сонной.
– Расскажи, что еще ты видела в Провиденсе?