Наблюдая за ее реакцией, он вытащил из кармана пакетик с арахисом, какие дают в самолетах, и вскрыл его.
– Ты Скотт Пфайфер, – сказала Рейчел.
Он кивнул.
– Но твое имя – не Скотт Пфайфер.
– Нет. Так звали одного парнишку, с которым мы учились в школе. Он всегда смешил меня на уроках латыни.
– А твой отец?
– Отчим. Полный урод, все так, как я рассказывал. Расист и гомофоб, трусливая душонка. Считал, что всем управляет мировая закулиса, что она хочет испоганить его жизнь и погубить все, во что он верит. Удивительно, что при этом он был отзывчивым, помогал соседям починить забор, вырыть канаву. Помер от разрыва сердца, когда разравнивал лопатой гравиевую дорожку на участке у соседа. Соседа звали Рой Кэррол. Забавно, что Рой терпеть не мог отчима, но тот все равно подправлял его дорожку, как порядочный человек: Рой был слишком беден, чтобы нанять помощника, да и участок у него был плохой, угловой. И знаешь, что Рой сделал на следующий день после похорон отчима? – Брайан отправил в рот орешек. – Пошел в магазин и купил снегоуборочную машину за три тысячи долларов.
Он протянул Рейчел пакет с орехами, но та лишь помотала головой, не зная, что делать дальше: казалось, она пребывает в какой-то виртуальной реальности, куда ее забросили нарочно.
– А твой настоящий отец?
Он пожал плечами:
– Никогда его не видел. В этом мы с тобой похожи.
– А как ты стал Брайаном Делакруа? Почему ты взял это имя?
– Ты же знаешь, Рейчел. Я тебе говорил.
И правда.
– Он поступил в Университет Брауна.
Брайан кивнул.
– А ты работал в пиццерии.
– Доставлял заказы за сорок минут или даже быстрее, иначе клиент получал пиццу за полцены. – Он улыбнулся. – Теперь ты понимаешь, почему я так быстро вожу машину.
Он вытряс на ладонь еще несколько орешков.
– Почему ты сидишь здесь и грызешь орехи, как будто ничего не изменилось? – спросила она.
– Потому что я голоден. – Он бросил в рот следующий орех. – Полет был долгим.
– Никакого полета не было!
Рейчел сжала зубы, затем разжала. Он посмотрел на нее, приподняв одну бровь, и ей захотелось вмазать ему по физиономии. Она жалела, что выпила так много. Как раз сейчас надо было иметь трезвую голову, но о протрезвлении и речи не шло. Ей хотелось бы, чтобы ее вопросы связывались в четкую логическую цепочку.
– Полета не было, – повторила она, – потому что ты не занимаешься торговлей, ты не Брайан Делакруа, а наш брак незаконен, и ты лгал мне насчет… – Она остановилась, чувствуя, как вокруг нее и внутри сгущается мрак. – Насчет всего.
Он стряхнул с рук ореховые крошки и спрятал в карман пустой пакетик.