– Вы, наверное, уже ощущаете запах Пулицеровской премии.
– Давайте не будем слишком спешить.
Рейчел передала доктору статью. Тот поудобнее устроился на стуле.
– Надо заказать напитки, – произнес он рассеянно и начал читать.
Перевернув первую страницу, он взглянул на Рейчел, которая поощрительно кивнула. Затем брови его постепенно стали сдвигаться, а на лице отразилась тревога, перешедшая сначала в испуг, затем в отчаяние и, наконец, в возмущение.
– Но тут же написано, что я насильник! – воскликнул он, отмахиваясь от подошедшей официантки.
– В общем, да.
– Тут говорится, что это я привил женщинам наркотическую зависимость, злоупотребление алкоголем и половую разнузданность.
– Так и есть.
– И вы пишете, что я пытался путем вымогательства заставить вас окончательно погубить этих женщин.
– Но вы же пытались, – приветливо кивнула она. – И наговаривали на них в моем присутствии. Готова спорить, что, порыскав по барам в вашей округе, я найду свидетельства того, что вы наговаривали на них половине всех мужчин в западном Массачусетсе. А значит, Феликс, вы нарушили условия испытательного срока. Когда «Глоб» напечатает эту статью, вы отправитесь прямиком за решетку.
Она откинулась на спинку стула, наблюдая за Браунером. Тот потерял дар речи. Наконец он вскинул голову, в глазах его читались мука и недоумение.
– Эти руки, – возопил он, подняв их, – дали вам жизнь!
– К чертям собачьим ваши руки. Предлагаю новую сделку. Я не публикую эту статью.
– Да благословит вас Господь! – Он выпрямился. – Я всегда знал…
– Скажите, как звали моего отца.
– С удовольствием, но давайте сначала закажем выпивку и обсудим это дело.
– Вы немедленно скажете его имя, или я отошлю статью в редакцию, надиктовав ее прямо с этого телефона.
И Рейчел кивнула в сторону бара. Браунер сгорбился и задумчиво посмотрел на потолочный вентилятор, крутившийся у него над головой со ржавым скрипом.
– Она называла его Джи-Джи.
Рейчел сунула листы в сумку, чтобы скрыть дрожь в руках.
– Почему Джи-Джи?
Он повернул руки ладонями кверху, повинуясь своей судьбе.
– Что мне теперь делать? Как жить?
– Почему она называла его Джи-Джи? – повторила Рейчел, поняв, что непроизвольно сжимает зубы.
– Все вы одинаковы, – прошептал он. – Высасываете из мужчин кровь, до последней капли. Из достойных мужчин. Вы хуже бубонной чумы.
Рейчел встала.
– Сядьте, – произнес он громко. Двое, сидевшие за столиком неподалеку, повернулись в их сторону. – Пожалуйста, сядьте. Не бойтесь, я буду вести себя хорошо.
Она села.
Доктор Феликс Браунер достал из кармана пиджака старый, сложенный вчетверо листок бумаги, развернул его и протянул через стол. Рейчел взяла его. Дрожь в руке усилилась, но ей было наплевать.