Окончив эту исповедь, Брайан выглядел выдохшимся и смущенным. Некоторое время он изучал деревянные панели обшивки, затем вздохнул и перевел взгляд на бумаги, подписанные его сестрой. Перевернув один лист вверх ногами, он сказал:
– Фокус при подделке подписи состоит в том, что надо видеть ее не как подпись, а как определенную форму. Попробуй воспроизвести ее.
– Но тогда она будет написана вверх ногами.
– Да что ты? А мне и в голову не пришло. Ну что ж, придется отказаться от этой затеи.
Рейчел пихнула его локтем в бок:
– Перестань дурачиться.
– Уф-ф! – Он потер ребра. – Сначала научись подделывать ее вверх ногами, а затем уже в обычном виде. Идет?
– Ладно, – согласилась она и взяла ручку.
В своей спальне она слышала, как Брайан ворочается на кровати за стеной. Затем он захрапел. Значит, лежал на спине с открытым ртом – на боку он никогда не храпел. Обычно Рейчел легонько подталкивала Брайана, и он поворачивался на бок. Она подумала, не подтолкнуть ли его и сейчас, но для этого надо было залезть к нему в постель, а тут она себе не доверяла.
С одной стороны, это говорило о психическом расстройстве. Ее жизнь могла окончиться завтра или даже сегодня именно из-за этого человека, а не из-за чего-либо иного. Он выпустил на свободу демонов, которые не успокоятся, пока она не будет мертва или не окажется за решеткой. Казалось бы, испытывать сексуальное влечение к такому человеку – безумие.
С другой стороны, она ведь действительно могла умереть завтра или даже еще до утра, и эта мысль усиливала все ощущения, активизировала все рецепторы, обостряла зрение, обоняние и осязание, преобразовывала все, что воспринимала Рейчел. Она слышала, как вода бежит по трубам и как мыши скребутся в подполе, чувствовала запах мокрого металла. Казалось, ей только сегодня натянули новую кожу; кровь неслась по жилам, как скорый поезд через ночную пустыню. Она закрыла глаза и вспомнила, как проснулась однажды утром, в начале их совместной жизни, и увидела его голову между своих бедер, а его губы и язык слегка, совсем слегка, касались ее промежности, где было мокро, и в памяти сразу всплыла ванна, которую она принимала во сне. Проснувшись, она невольно лягнула его пяткой в бедро с такой силой, что оставила синяк. Брайан схватился за него, продолжая свое дело, и выглядел при этом одновременно очень глупо и очень сексуально, а она извинялась, не в силах сдержать смеха, трепеща и чувствуя электрические разряды затухающего оргазма. Затем она, даже не вытирая его рта, принялась бешено целовать его и остановилась лишь после того, как чуть не задохнулась. Впоследствии Брайан часто вспоминал этот поцелуй как лучший в своей жизни: мол, Рейчел проникла в него необыкновенно глубоко и ему казалось, будто она плавает где-то в его темных глубинах. Наконец Рейчел довела его до оргазма, они лежали в развороченной постели, покрытые потом, с глупыми ухмылками на лице, и она предположила, что секс сам по себе – маленький жизненный цикл.