Он поцеловал ей руку:
– Я только подтолкнул тебя.
Ей хотелось плакать. Она не могла понять почему, но потом до нее дошло.
Он знал ее.
Да, этот мужчина, за которого она вышла, согласившись идти по жизни рядом с ним, знал ее.
И самое удивительное: он по-прежнему был рядом.
Утром в понедельник, через несколько часов после того, как Брайан уехал в аэропорт, Рейчел принялась работать над книгой. Она писала ее уже почти год, но до сих пор не могла понять, к какому жанру отнести свой труд. Начало выглядело как отчет о случившемся на Гаити, но затем Рейчел поняла, что невозможно описывать события, не говоря ничего о себе самой, и повествование превратилось в своего рода мемуары. Чтобы рассказать о своем провальном репортаже, надо было дать пояснения – так возникла глава о ее матери, которая потянула за собой главу о семидесяти трех Джеймсах, а та, в свою очередь, потребовала переделки всей первой части. Пока что Рейчел не представляла, чем все это закончится, но сама работа над книгой обычно увлекала ее. Однако перед второй чашкой кофе иногда надо было сделать перерыв – как, например, в тот день.
Нельзя было объяснить, почему нужные слова порой лились свободно, как вода из крана, а в другие дни все это напоминало вскрытие вен, однако Рейчел стала подозревать, что причина – в отсутствии плана. Похоже, для нее оказался вполне естественным свободный подход к материалу, которого она не могла себе позволить, работая штатным журналистом. Она плавала в том, природу чего почти не понимала, но это имело отношение скорее к ритму и интонации, чем к структуре.
Рейчел не показывала книгу Брайану, но советовалась с ним. Он, как всегда, оказывал ей немалую помощь, хотя пару раз ей показалось, что в его глазах промелькнул оттенок снисходительности, словно Брайан считал эту книгу всего лишь хобби, праздным времяпрепровождением, которое не выльется ни во что законченное и цельное.
– Как ты ее назовешь? – спросил он однажды.
– «Быстротечность», – ответила Рейчел.
Ей не приходило в голову ничего, что точнее выражало бы основную идею книги. Жизнь самой Рейчел, как и жизнь тех, кто оставил самый заметный след в ее памяти, была отмечена неукорененностью, мимолетностью. Беспомощное кружение по пути к пустоте.
Этим утром она сочинила несколько страниц о своей работе в «Глоб», но написанное показалось ей сухим и невыразительным. Рейчел бросила это занятие, долго плескалась под душем, а затем оделась, чтобы встретиться с Мелиссой за ланчем, как они договаривались.
Она пересекла Бэк-Бэй бесконечным и вездесущим дождем – «дождем библейского потопа», как назвал его Брайан. Правда, он не повлек за собой таких же катастрофических последствий, но тем не менее шел уже восемь дней. Пруды и озера в северной части штата вышли из берегов и затопили дороги, а улицы стали впадающими в них реками. Смыло две машины, самолет гражданской авиации соскользнул со взлетно-посадочной полосы, однако никто не пострадал. Тем, кто попал в аварию с участием десяти машин на 95-й автомагистрали, повезло меньше.