Едва слышный вздох, так неосмотрительно вырвавшийся из груди двух беглецов, разнесся по всему обозримому пространству. Такого никто из нас не ожидал. Подозрительная тишина окутала одинокие тела в ту же секунду, как только звук нашего дыхания исчез за горизонтами неоспоримого происходящего. Никогда не думала, что захочу услышать писк комара или, на худой конец, трель какой-нибудь пичуги. Тишина пугала, казалась живой и недружелюбной. А вот этого быть не может совершенно. Я же тень, в конце концов, — маленький и жалкий кусочек тьмы, но все же ее часть.
Вдох-выдох. Тьма рассеивается прямо перед глазами, являя все то, что пряталось за темным пологом. Неожиданно, однако, а, главное, совершенно без моего участия.
— Кажется, мне уже ничего не поможет, — услышала свой собственный всхлип и сильнее сжала теплую мужскую руку, каким-то чудом оказавшуюся в моей холодной кисти.
Закрыть глаза или спрятать голову в песок — не поможет. Придется смириться с очевидным — мы попались, и с этим срочно нужно что-то делать. "Духи — душечки", — промелькнуло в голове, и раскрыла свои черные, как смоль, глаза. Я точно знала, что сейчас они черные, как уголь, горящие, как звезды, и злые, как тысяча умертвий, лишенных завтрака. Вряд ли мой воинственный вид кого-то испугает, особенно, если учесть количество врагов, нарисовавшихся на горизонте, но все же стоит попробовать — выбора все равно не предоставили. Вот так я и стояла, в упор глядя на большую толпу людей, ошалело наблюдающих за нами.
— О, как Корана пробрало, — ехидно протянул мой спаситель. А вот бедная я не разделяла его веселья. Нет, конечно, "весело" стоять, прижимаясь к холодной двери своим многострадальным задом и размышлять о сущности бытия и перспективах, которые меня, несомненно, ждут в будущем. Но…
— Это ужасно, — попыталась сдержать слезы и тихо добавила, — поцелуй.
Андрес вот совсем меня не понял. А что тут понимать-то? Все ясно как день, но все же решила пояснить некоторые моменты для особо непонятливых.
— Коран — первый, кто меня поцеловал. А теперь еще и первый, кто, — замялась не находя нужных слов и давясь от слез, подступивших так не кстати, — меня, мое тело… дотронется там, — не складно, не спорю, но, думаю, Андрес понял суть происходящего и сказанного бедной тенью.
Один из супостатов первого ряда, услышав мою речь, хмыкнул. Другие замерли, пытаясь расслышать мою тираду-признание, остальные — те, что стояли далеко, лишь с недоумением поглядывали, пытаясь разглядеть нашу парочку среди темноты и своих собратьев, но самое главное никто из них не предпринимал попытки на нас напасть. Неизвестные замерли на своих местах без движения и молча смотрели, чего-то ожидая. И это "чего-то" не заставило себя ждать. Нет, я, конечно, не поняла и не ощутила изменений, а вот субъект "намба ван" определенно что-то почувствовал и, энергично встряхнув головой, медленно поклонился. От моего взгляда не ускользнул факт наличия перекошенной физиономии у всего отряда. И так с недовольными минами на лице и опущенными головами товарищи супостаты последовали положительному примеру.