Не знаю, сколько я так просидела…
* * *
— Таная, ты спишь?
— Нет. Я думаю, — прошептала, уютно расположившись на небольшой узкой кровати.
Тихий оскорбительный смешок раздался над самым моим ухом.
— Ласка, они умирают. А мы можем помочь, я точно знаю это, — резко произнесла. Моя собеседница явно не ожидала, что я снова вернусь к этому разговору.
— Молчи, глупая выгоревшая. Ты — никто в этом мире. Твоему слову не поверит ни одна душа.
— Но мы можем попытаться. Попробовать. Сказать…
— Таная, если кто-нибудь узнает… Нас убьют.
* * *
Резко открыв глаза, я увидела перед носом тарелку с тушеными овощами и большой кусок ароматного мяса. Но, самое главное, я обнаружила позже, сразу после того как с недоумением протерла оба глаза. Это был мой хозяин, расположившийся аккурат напротив меня, Андрес так искренне и радостно улыбался, что я сразу смекнула — это неспроста. Принюхалась к поставленному передо мной блюду, непроизвольно сглотнув подкатившую слюну, — может быть, ядом подчивает. Стоп, Таная. Рабов не убивают, их холят и лелеют. Ну, и между делом, эксплуатируют.
— Пока ты вела себя недостойно для Великой тени — дрыхла в тот момент, когда обессиленный хозяин трудился на благо себя любимого, я приготовил перекусить. Сначала я, правда, еще на что-то надеялся, гремел сковородками, разжигал камин, пыхтел с удвоенным рвением — но это не подействовало, убив надежду на корню. Вот что значит богатырский сон, — усмехнулся он.
Ответить я не пожелала и, все же немного смущаясь, умяла весь поздний ужин. Краска стеснения явно проступила на моем лице, как я ни старалась ее скрыть. Кажется, кто-то очень вкусно готовит. И этот кто-то, увы, не я. Желание облизать тарелку пришлось неимоверным усилием давить на корню, хотя это я, наверное, зря — может быть, стоило показать всю степень своей благодарности? Шути — шути, тень. Смех, он такой, жизнь продлевает.
Что было потом, помню смутно, сил совсем не осталось. Но одно могу сказать точно — спалось в этом удивительном домике сладко. Чувства безопасности и психологической стабильности — восхитительные чувства. Проснулась как от толчка, то ли просто выспалась, то ли совесть все-таки решила меня посетить, и я, переворачиваясь с одного бока на другой, увидела Андреса, мирно сопящего рядом. Бедный маг примостился на самом краешке большой кровати, тогда как я — наглая тень — развалилась на всей доступной площади. Думала возмутиться и прогнать его на пол — наглость второе счастье — но припомнила, что при осмотре данной жилой площади других подходящих для сна мест мной обнаружено не было, и сжалилась или, это с какой колокольни смотреть, сжалились надо мной. "Ладно, пусть пока живет" — мелькнула мысль в моей голове, и довольная, выспавшаяся тень в моем лице двинулась повторно обозревать окрестности.