— Нет, я сама, сама…
Не хватало еще, чтобы экономка увидела там лежавший окровавленный нож.
Тот самый, который она выудила из дупла.
Юлия распахнула холодильник и поняла, что ножа там нет. Она стала лихорадочно перебирать съестные припасы, а потом принялась вышвыривать их на пол.
— Где он? Я вас спрашиваю, где он?
Юлия вдруг поняла, что кричит, а Вероника в ужасе смотрит на нее. Роман, уже успевший тоже завернуться в халат, подошел к жене и, тряхнув ее за плечи, сказал:
— Солнышко, не кричи. Кто он?
Чувствуя его хватку, Юлия заявила:
— Не кто, а что. Где нож! Он там лежал. Это ты его взял?
Она подозрительно уставилась на супруга, и внезапно до нее донесся голос экономки:
— Ах, я не знала, что нож надо оставить в холодильнике. К тому же он был такой грязный, словно им мясо разделывали, а это ужасно негигиенично хранить подобное в холодильнике…
— Где он? — снова закричала Юлия, а Вероника Ильинична указала на бесшумно работавшую посудомоечную машину:
— Там. А что, разве неправильно?
Юлия, ударив мужа по плечу, процедила:
— Мне больно, отпусти!
Роман послушно отпустил и пробормотал:
— Солнышко, мне ведь тоже. У тебя тяжелая рука…
Юлия метнулась к посудомойке, стала нажимать кнопки, пытаясь остановить ее, а Вероника, суетясь около нее, закудахтала:
— Что же вы делаете, Юлия Васильевна… Так нельзя, так нельзя…
— Отключите этот чертов ящик! — приказала Юлия, и когда Вероника распахнула перед ней нутро посудомоечной машины, из которой повалил белый пар, то убедилась: процесс мойки уже был запущен и тускло поблескивавший среди грязных вилок и ложек нож уже больше не являлся уликой — все следы, которые на нем были, Вероника уже подчистую уничтожила.
— Вы уволены! — заявила холодно Юлия, а Вероника, не понимая, что она имеет в виду, засуетилась, размахивая полотенцем.
— Сейчас, сейчас, вытру воду. Ваза, слава богу, не разбилась. И даже тюльпанчики, которые я вам купила, не пострадали…
Юлия, вырвав у нее из рук полотенце, заявила:
— Вы что, глухая? Вы уволены. Уходите прямо сейчас. Вам заплатят за работу до конца года. Но уходите прямо сейчас!
Костистое лицо Вероники вдруг сжалось, и экономка заплакала.
— Юлечка… Васильевна… Ну, извините меня, вы же знаете, что я слишком энергичная. Я не хотела…
— Вы уволены, — повторила Юлия, отворачиваясь. — Даю вам на сбор десять минут. А потом вызову охрану.
Вероника ревела белугой, а Юлия, миновав застывшего Романа, прошла в зал. Муж вышел за ней и сказал:
— Солнышко, ты считаешь, что это нормально?
— Не называй меня больше солнышком! — закричала Юлия и вдруг ощутила, что тоже вот-вот заплачет. И почему она такая