Однако он улыбался, куря сигару, и тихая радость светилась в его глазах. Но когда один из нас произнес имя Сина Ко-Ки-у, сына одного негритянского царька и нашего однокашника по лицею, у изследователя нервно передернулись губы, и улыбка стала сходить с лица.
— Ах, этот ужасный чернокожий! — прошептал он.
— Как ужасный чернокожий? — воскликнул Доной, — ведь у вас не было лучшего друга, Вокрэ… Он не отставал от вас ни на шаг, одевался у вашего портного, и так во всем подражал вам, что мы прозвали его «тенью Вокрэ,» — определение, к негру более применимое, чем к белому.
— Я этого не отрицаю, — сказал изследователь, и вы, конечно, помните, как он дошел до того, что отбил у меня одну из моих любовниц, красавицу Эмму. И странно, бедняжка страстно привязалась к нему. Когда Сину Ко-Ки-у отозвали на родину, Эмма решила последовать за ним, и я уверен, что никто из вас никогда больше ничего не слыхал о ней.
— Это правда, — сказал я. — Какая странная судьба, должно быть, постигла ее. Я представляю себе ее фавориткой Сины, вынужденной подчиняться законам варварского государства, где царствует ее нежный друг, а ее чернокожие подруги, быть может, преклоняются перед ней, как перед идолом, или ненавидят ее. Во всяком случае, Сина и она дороги друг другу тем, что их связывает прошлое — наш ослепительный Париж, наше искусство, наша литература, все то, чем Сина упивался с нами, Вокрэ.
— До того, что вывез с собою библиотеку лучших авторов, — спокойно ответил Вокрэ. Я это знаю по двум причинам: во первых потому, что я присутствовал при его посадке на пароход, затем потому, что в часы довольно горькие я почерпнул в ней некоторое утешение.
— Не хотите ли вы сказать, что во время вашего путешествия вы отыскали эту библиотеку?
— И эту библиотеку, и самого Сину Ко-Ки-у. Но эта история стоит того, чтобы рассказать вам ее несколько подробнее, а вот кстати нам подают кофе и ликеры. Прежде всего я хочу востановить одно обстоятельство, которое, повидимому, вам известно: дело в том, что Далори, отец Сины, отозвал его как раз в тот момент, когда сам тайно подготовлял восстание против Франции. Восстание это было сурово подавлено, Далори взят в плен, а сын его, Сина, укрылся на Востоке, где ему удалось восстановить маленькое государство.
Я не знал о его пребывании в этих опасных областях, когда, 8 ноября 1900 г… я, изследуя Судан, добрался до границ наших владений в Конго.
Вы знаете, что изследование мое сопровождалось многими злоключениями.
Лихорадка и тяжкие труды опустошили ряды нашей экспедиции, и нас осталось всего человек двадцать, когда нам пришлось пробираться по самой отвратительной местности, какая только может быть, сплошь покрытой болотистыми лесами и сухим кустарником. От голода, от болезни у нас появились галлюцинации. На каждом шагу кому-нибудь из моих негров мерещился волшебный край, он бредил и медленно умирал. Хуже всего было то, что мы встретили отряд вооруженных людей, которые приняли нас с изъявлениями радости и обещали нам наилучший прием со стороны своего царька.