Уходили долго, топтались в коридоре, прощались и целовались, злоупотребляли матом, пили «на посошок», почему-то спели напоследок «Пора в путь-дорогу», качая над милым порогом серебряным крылом, наконец ушли, гремели костями на лестнице, орали, всколыхнули соседей, возвратились (дама забыла муфту), снова «на посошок», и вроде бы все затихло.
Виктория не стала долго раздумывать и с ходу плюхнулась на колени к Ясуо, приведя его в замешательство. Окаменев от свалившегося на него счастья, японец застенчиво поцеловал даму в щечку и по-братски обнял ее, представив все как милую шутку.
— Может быть, потанцуем? — спросил Ясуо и осторожно приподнялся.
Пришлось танцевать, тут Виктория не пожалела себя, прильнула телом по большому счету, положила руки на плечи, чуть-чуть теребя волосы партнера, потянулась, сладко дыша, к его губам, умирая от страсти и потому касаясь обеими ногами всех составных его тела.
Как ни странно, японец реагировал неадекватно, словно аршин проглотил. И вообще педераст он или импо? С большим трудом Виктория удержала его от возвращения к столу и силой усадила рядом с собою на диван.
— Не могу! — шептала она, словно уже на ложе любви. — Боже, не могу больше, не могу!
Но он словно не понимал и молчал, наверное, готовился продолжить спор о Солженицыне. Виктория вдруг почувствовала колоссальное отвращение к этому желтому бревну, которое приходилось раскачивать во имя интересов Родины, и вообще никакого тепла, никаких любовных флюидов — вот вам и разговоры о неутомимости самураев, покрывающих своих партнерш с завидной частотою тушканчиков! Неожиданно она почувствовала слабость — боже мой, в такой момент! — вскочила и выпила для восстановления сил большую рюмку водки. Ясуо так обрадовался, что тут же последовал за ней, набросился на закуски и тоже выпил, спровоцировав Викторию на новую рюмку.
Водка вселила в нее водопады энергии и новый drang nach Osten (если, конечно, смотреть на Японию со стороны Хабаровска, а не Сан-Франциско), тут она просто вцепилась в него и сжала в объятиях чуть ли не до хруста, однако Ясуо, хотя и был деликатен и даже нежен, все же должных эмоций не проявил. Тогда она снова толкнула его на диван и грудью, кстати, вполне объемной, навалилась на него, бесстыдно прохаживаясь рукой по просторам ниже живота. Вот-вот — и победа! Еще немного, еще чуть-чуть, перед таким натиском не устоял бы никто…
Но Ясуо бездействовал. «Может, это у них так принято? — крутилось в перевернутых мозгах Виктории. — Может, за них все делают гейши? А мужчины просто лежат себе на спине и блаженствуют, подчиняясь их воле?»