С нашей стороны высказывалась мысль, что стержнем сотрудничества нового порядка вещей в Европе надо сделать процесс СБСЕ как общий политический знаменатель, способный объединять действия всех европейцев. Идея. «НАТО-центризма», которая начала пропагандироваться в тот период, представлялась, мягко говоря, неудачной. Еще существовал Варшавский договор, трансформация наших отношений с НАТО только начиналась. Да и сама по себе НАТО имела свой довольно специфический «raison d’etre» (смысл существования), как он сложился с момента ее основания. Это был по преимуществу военный союз и в очень малой степени структура политического сотрудничества, способная открыться для участия всех заинтересованных государств.
Г.-Д. Геншеру была подробно изложена философия нашего подхода к заключению новых политических договоров с восточноевропейскими странами. Подчеркнута необходимость равномерного наращивания и развития отношений между ЕС и всеми восточноевропейскими государствами, включая и СССР. Игра на расслаивание этих стран, если бы она имела место, создавала бы нестабильность в этом районе Европы, и без того отягощенном сложными проблемами. Поскольку речь шла о наших непосредственных соседях, и для СССР, и для Германии это не могло быть безразличным. У меня создалось твердое впечатление, что Геншер такому порядку сочувствовал. В последнее время это впечатление еще более укрепилось.
После Геншера в Москву приезжал английский министр Хэрд, с которым обсуждалась возможность заключения весомого советско-английского политического документа, а также те же актуальные международные дела, что и с Геншером.
22 марта А. А. Бессмертных парафировал в Москве с А. Нэстасе новый советско-румынский договор, в котором Румыния обязалась не вступать во враждебные СССР союзы. Это, видимо, не очень понравилось в Будапеште, хотя мы были далеки от мысли устраивать какую-то конкуренцию между нашими будущими партнерами по новым договорам. Венгры предложили ускорить согласование советско-венгерского договора и выдвинули некоторые компромиссные предложения. Надо было лететь в Будапешт для продолжения переговоров, но это никак не получалось. То А. А. Бессмертных был в Японии, то он совершал поездку на Балканы. Это означало, что мне надо было оставаться «на хозяйстве».
Параллельно шла работа по подготовке проектов договоров с другими восточноевропейскими странами. Каждый проект требовал тщательного согласования с целой группой ведомств. Особо придирчиво подходило к формулировкам проектов новых договоров Министерство обороны СССР. Однако мы торопились. 23 марта были направлены проекты договоров в Прагу и Варшаву, 27 марта был передан проект договора в Софию.