Это и привлекало ее, в чем она не рискнула признаваться Кавиану. А Рихад и отец играли в ее жизни более формальную роль. Она не была столь уж непокорной, и только Кавиан будил в ней желание противоречить. Даже сейчас.
– Вы с Рихадом только и твердите о том, что я принцесса, – начала она, не глядя на Кавиана. – Это как минимум смущает. Глупый титул, который я носила первые несколько лет жизни и потом, ради политических целей брата. – Амая пожала плечами. – Я не принцесса. И никогда ею не была. – Она не могла прочитать взгляд Кавиана и не обращала внимания на легкую дрожь. Заставляя себя не смотреть на него, она размешивала сливки в горячем кофе. Кавиан все равно поступит так, как хочет.
– Этот глупый титул, от которого ты больше не будешь страдать, ты с радостью научишься носить. – Кавиан выглядел по-прежнему раздражающе спокойным, но в его словах чувствовалась угроза.
Амая усиленно размешивала кофе.
– Теперь ты королева, Амая. Моя королева, если это требует уточнения.
– Официально мы лишь обручены, – уверенно произнесла она, тут же пожалев о своей дерзости.
От его резкого взгляда внутри Амаи все замерло, словно она разбудила в нем хищника.
– Я уже многое изучила об иерархии Даар-Талааса на уроках, которые ты заставил меня прослушать.
– Это не уроки. – Голос Кавиана был опасно мягок, в то время как взгляд сохранял жесткость. – Ты не капризный подросток, отправленный в летнюю школу вместо наказания.
Девушка уставилась на Кавиана:
– Хорошо, лекции. Так лучше?
– Ты встречаешься со своими советниками, чтобы лучше понять и осознать свою роль королевы этой великой страны. – Самоуверенность Кавиана раздражала Амаю. – Поэтому же ты практикуешься в арабском, чтобы всегда быть готовой к обсуждению трудных ситуаций, которые в любом случае будут возникать.
– Суть в том, что роль принцессы, что бы это ни значило, я никогда не училась играть, – ответила девушка, не понимая, что происходит внутри ее. Она все еще боялась, что невозможно чувствовать себя в безопасности с таким властным, примитивным и жестким человеком. – Со мной никогда не обращались как с принцессой, после того как мы с матерью покинули Бакри.
«Даже наоборот. Мать накидывалась, стоило мне или кому-то произнести слово «принцесса».
Амая глотнула крепкого арабского кофе.
– Об этом моя мать меньше всего хотела думать и помнить.
Кавиан пожал плечами:
– Потому что ты превосходила ее.
Амая на секунду замерла. Она медленно и аккуратно поставила чашку на стол и моргнула.
– Мою мать не интересовала конкуренция. – Ее голос звучал глухо. – Она ушла из Бакри по своей воле. Если бы ее интересовал статус, она бы осталась во дворце королевой, а не блуждала по свету без средств к существованию.