Амая отвела взгляд, но он не останавливался.
– И конечно, ты бы сражалась со мной. Показала бы мне, насколько тебе неприятно мое покровительство.
– Я только и делала, что противостояла тебе.
– Да, – ответил Кавиан, и она вздрогнула от его самоуверенного тона. Он улыбался. – Твое сопротивление было слишком сильным. Не могу забыть, как ты растаяла в моих руках в день помолвки, затем в том алькове. А потом в купальне, где ты была почти обнаженной. Что это за бойцовские тактики? К чему они должны привести?
Амая не могла смотреть на Кавиана, но он видел, как его слова действуют на нее. Она дрожала. А он почти признался во всех своих грехах. Амая уже знала, что он ужасный человек и ему не о чем было жалеть.
– Ты ищешь моих прикосновений и отвечаешь на них. Всегда, – заявил он безапелляционно. – К тому же тебя здесь никто не держит под замком. Тебя оставили в пустыне одну. Ты могла попробовать сбежать в любое время, но ты этого не сделала.
– Ты бы поймал меня.
– Конечно. Это был лишь вопрос времени. В прошлый раз мне потребовалось полгода. А сейчас ты даже не пыталась убежать.
– Ты хочешь, чтобы я вновь исчезла, Кавиан? – Она повернулась, чтобы взглянуть на него. – Я думала, что смысл твоего брака в том, что ты собрался обзавестись послушной женой, готовой прибежать к тебе по первому зову.
Кавиан замер.
– Первый раз ты называешь меня по имени, когда я не касаюсь тебя, Амая, – заметил он, и девушка вздрогнула. – Кто знает? Может, настанет день, и ты будешь обращаться ко мне как к человеку, а не как к объекту для реализации твоего жизненного плана.
– А чем ты недоволен? – спросила она, и Кавиан едва узнал ее голос. – Мы оба заключаем брак, выгодный нам обоим с точки зрения политики.
– Тебе не нужно было ничего доказывать, когда мы были в северной деревне. В чем был расчет? Ты могла пожаловаться брату на то, как с тобой обращаются здесь, и устроить дипломатический скандал.
– Он недавно женился, и у него маленький ребенок. Думаю, он немного занят. – Амая вскинула голову, потому что она не собиралась сдаваться. Ее воля была неукротимой, и Кавиану нравилось это.
– Ты могла назвать меня монстром, когда я рассказал тебе, каков я на самом деле, – тихо сказал Кавиан. Девушка вздрогнула, будто он ударил ее. – Другие до тебя так и считали. Разве ты не проявила себя истинной дипломатической натурой? – Ее взгляд все еще был полон печали. – Ты знаешь, чего ты хочешь, Амая?
– Я до сих пор не знаю, хочу ли выходить за тебя замуж, – прошептала она.
– Боюсь, это в любом случае произойдет.
– Если ты уберешь угрозы из наших отношений, – уверенно произнесла она, – то от них может и вовсе ничего не остаться.