— А вот дома — нет, — сказала Гюро. — Дома он не отмалчивался, а по субботам он часто приезжал и оставался с нами.
— Угу, — согласилась мама. — Все его картины хранятся у нас на складе. Их мы развесим по стенам в нашей квартире.
— Ну, посмотри же на мою картинку, — напомнила Гюро.
— По-моему, ты пошла в папу, — сказала мама. — Как же у тебя хорошо получается!
— А скрипку мы тоже повесим на стенке? — спросила Гюро. — Папа так хорошо играл! Когда я вырасту, я тоже так буду.
— Да, — кивнула мама. — Интересно будет, чем тебе захочется заниматься больше всего, когда ты вырастешь.
Тут в дверь постучали. Это снова пришла хозяйка. На этот раз было видно, что она заглянула не просто так.
— Я подумала, может быть, вы зашли бы ко мне сегодня в гости на чашечку кофе в моё частное помещение? — предложила она. — Лучше всего часов в пять. Я знаю, что вам завтра рано вставать, так что лучше, наверное, пораньше, чтобы не засиживаться допоздна.
— Большое спасибо! Мы с удовольствием, — сказала мама.
— Только ничего не говорите другим постояльцам, — сказала хозяйка, — всех сразу я не могу к себе позвать, а на ваши-то проводы все захотят прийти. Ну, значит, договорились!
Когда хозяйка закрыла за собой дверь, мама сказала:
— Ну вот, придётся мне распаковывать оба чемодана, потому что моё нарядное платье лежит в одном, а твоё — в другом. Ну ничего, не беда! Пожалуй, Гюро, мы тогда обойдёмся без обеда, а перекусим сейчас одними бутербродами. Раз кофе, то, наверное, будут и пирожные.
— Угу, — кивнула Гюро.
Ей было сейчас не до еды. Все мысли её были о том, чтобы посидеть на диванчике и посмотреть в окно. Ведь сегодня они здесь последний день. Мама и Гюро переоделись в нарядные платья. На Гюро было светло-голубое и к нему белые чулочки и чёрные туфельки, а мама оделась в красновато-коричневое платье. Только бы не встретить никого в коридоре, ведь тогда все поймут, куда они собрались, а они обещали никому ничего не говорить, это было очень неудобно. Они шли крадучись на цыпочках, к счастью, ни одна половица не скрипнула, и они, никем не замеченные, дошли до конторского помещения, а там рядом была нужная дверь.
— Вот тут написано «Частное помещение», — сказала мама. — Значит, нам точно туда.
Здесь никто из них ни разу ещё не бывал за всё время, что они прожили в пансионате.
— Заходите поскорей, не задерживайтесь на пороге, — послышался изнутри голос.
Мама открыла дверь, и, хотя голос велел скорей заходить и не задерживаться, мама и Гюро так и застыли на пороге, потому что увидели перед собой хозяйку, но она была та и не та, а какая-то непохожая на себя. Хозяйка, которую они знали, ходила в чёрном платье, и волосы у неё всегда были гладко причёсаны и туго стянуты на затылке, а тут перед ними оказалась женщина в пышном ярком платье в цветочек с распущенными по плечам волосами, а на голове у неё сидела птичка. Это был волнистый попугайчик.