Но малыш…
Он никогда не был ничьим малышом.
— Ты меня слушаешь?
«Вероятно, тебе стоит согласиться».
Это был самый мудрый поступок, но по какой-то причине правда вылетела из его рта.
— Эм… нет.
— Почему ты меня игнорируешь? — с диким блеском в глазах она набросилась на него как фурия.
— Я-я-я… — Рэн открыл рот пытаясь объяснить, но смог лишь пролепетать одно слово.
«Почему со мной это вечно происходит, когда я меньше всего хочу выглядеть идиотом?»
Рэн ожидал, что она рассердится. Вместо этого Катери страстно его поцеловала. Тело опалило огнем, а член затвердел как гранит.
Катери отстранилась.
— Что ты пытался сказать?
Его лицо вспыхнуло.
— Я ничего не слышал после того, как ты назвал меня малышом.
Катери прижала ладонь к его щеке при виде муки, омрачившей лицо Рэна. У нее сердце кровью обливалось. Учитывая увиденное прошлое, она могла поспорить, что впервые к нему обращались ласкательно. В то время как большинство людей с рождения называют «дорогими» и «любимыми», у него такого не было. Плюс Рэн до такой степени отгородился от других, что его, вероятно, так даже официантка не называла, не говоря уже о том, кто по-настоящему о нем заботился.
— Знаю, где-то в глубине души тебе кажется, что всем на тебя плевать. Никто тебя не замечает. Не знает. Но я тебя вижу, и ты для меня действительно важен. Мне точно известно, каково чувствовать себя одиноким на всем белом свете. — Катери горько рассмеялась, вспомнив, как Фернандо процитировал ей одну из самых знаменитых новаторов в области археологии и антропологии. — Маргарет Мид однажды сказала, что одна из старейших человеческих потребностей — иметь кого-то, кто волнуется, когда ты не приходишь вечером домой.
Она улыбнулась ему.
— Нет ничего более одинокого, чем пустой дом, когда ты ложишься спать. Я потеряла всех, кого когда-либо любила, и меня до чертиков пугает мысль впустить тебя или кого-либо в свое сердце, а потом вновь почувствовать боль утраты. Ведь каждый раз, теряя близкого человека, частичка меня уходит в могилу вместе с ним, и я не уверена, сколько от меня осталось. Но я готова совершить этот прыжок снова… ради тебя.
Рэн тяжело сглотнул, поняв, отчего она разрыдалась. Никто никогда не говорил ему ничего добрее. Ее слова задели в его сердце струны, о существовании которых он даже не подозревал. Сокровенный уголочек, к которому никто прежде не прикасался.
— Дорогой, я тебя никогда не обижу, — выдохнула она.
В ту секунду он полностью затерялся в ней. Погиб.
«Я конченый недоумок».
В этот раз он даже не переспал с женщиной и не должен был сближаться, но, тем не менее, она проникла в его сердце. Рэн не знал, как это произошло. С другой стороны, он пропал, когда она ему впервые улыбнулась.