Рэн костяшками пальцев провел по ее подбородку, отчего по рукам Катери побежали мурашки.
— Ты не сошла с ума. Ты обретаешь силу, которую пока не можешь контролировать. Поверь мне. Мы все думали, что теряем рассудок, когда овладевали силой. Вот бы ты была рядом, когда я впервые обернулся в ворона. Я влетел прямиком в дерево, потом пришлось состряпать историю, чтобы объяснить огромный синяк на лбу, который не сходил две недели.
Она покачала головой.
— Ты замечательный.
— Он прав, — сказал Саша за спиной Рэна. — Когда я учился перемещаться, то попадал на свадебные вечеринки к незнакомцам. Ты об унижении говоришь. Так вот, мои силы вмиг меня покидали. И вот я стою во всей красе, прикрывая ладонями хозяйство, и думаю: «Почему я, боги?.. Почему это случилось со мной?»
Они все рассмеялись.
— Как я тебя понимаю, — сказал Уриан. — Я случайно превратил своего брата на неделю в козла. Я так боялся, что отец со мной сделает, поэтому не смог ему рассказать. Только мать обо всем догадалась, когда увидела в моей кровати козла, который моментально снова стал аполлитом. Я очень рад, что брат просто посмеялся, а не убил меня. Но до конца его дней меня мучило охрененное чувство вины.
Катери решила развить тему насчет его брата.
— С ним потом все было в порядке?
— Да, только у него после этого появилась странная тяга жевать кожу, но, по крайней мере, от этого у него были острыми клыки.
Кабеса поднял руку, призывая всех к молчанию. Джесс бесшумно стянул с плеча винтовку, а Рэн натянул тетиву и установил стрелу.
Что-то мчалось слева.
И оно направлялось прямо к ним.
— Используй меня в качестве щита.
Катери потрясенно наблюдала, как Рэн встал перед нею, заслонив собой от неизвестной угрозы.
— Рэн…
— Я бессмертен и только-только вернул тебя с того света. Ты намного важней меня. Теперь делай, что я говорю… пожалуйста.
Все сказанное им не на шутку взбесило, пока он не произнес «пожалуйста». Его просьба в сочетании со страхом за нее притупила вспышку гнева, вызванную резким приказом. Одно слово обнажило его истинные чувства.
Рэн никого не оплакивал, и все же рыдал из-за нее.
— Ладушки, малыш, — сказала Катери с улыбкой. — Но знай, если тебе сделают больно, я им устрою разборку «Кровавого прилива» с «Тиграми». Ты меня понял? Накати волна![48]
Саша обернулся и хмуро посмотрел на нее.
— Я говорю на десяти языках и знаю сотни диалектов, но будь я проклят, если понял, о чем ты толкуешь. Я один здесь такой непонятливый?
Сандаун взвел курок.
— Он сказал, что любит ее. А она ответила: «Я тоже тебя люблю». Теперь умолкни.