Катери не понимала, почему нужно было унижать кого-то за сам факт его появления на свет. То, что ей не по силам исправить.
Кого-то столь красивого и необычного.
— Знаешь, Рэн, мне кажется, ты самый удивительный из всех людей, когда-либо живших на планете.
Он так сильно нахмурился, что в морщинках можно было посадить зерна.
— Почему?
Если бы в этом слове не сквозило такого огромного сомнения от непонимания, Катери бы рассмеялась. Но Рэн на самом деле не ведал, насколько он особенный.
— Ты рожден от двух совершенно разных культур. Твоя мать — богиня, Рэн. Настоящая греческая богиня, которая тебя так сильно любила, что отправила другую богиню следить за тобой. Ты говорил, что понимаешь Аполлими. Хоть твоя мать и не пыталась разрушить этот мир, ты был для нее центром Вселенной. Она любила тебя так сильно, что самым страшным наказанием, придуманным Зевсом, стало забросить ее на небо как комету, чтобы она никогда не увидела ребенка, которого так сильно любила. И да, твой отец конченая скотина, и, тем не менее, он был вождем легендарного племени воинов. Ты сам был одним из тех воинов, о которых и поныне говорят шепотом и с огромным почтением. Ты возглавлял армию… Ладно, пускай злую армию, но ты вел в бой войско демонов. У тебя у самого демоническая кровь и силы. Ты один на один сражался с моим отцом год и один день. Боже милостивый, Рэн, ты самый удивительный мужчина из всех, кого мне доводилось встречать. Ты черпаешь силу из трех разных культур. Сколько людей таким может похвастаться. Серьезно? Это поразительно. Ты поразительный!
Сердце гулко забилось в груди от ее слов.
Нет, не из-за слов. А с каким пылом это было сказано. Катери не льстила ему, чтобы добиться чего-то. Она говорила, что думает.
— Я обожаю то, как ты смотришь на мир, Катери.
«Но еще больше я люблю то, каким ты видишь меня».
Намыливая его грудь, она замерла у ожерелья.
— Откуда оно взялось? Я не помню, чтобы оно было у тебя раньше.
Рэн замялся. Ему не хотелось лгать, но он знал наверняка, что нельзя Катери раскрывать правды.
— Оно шло вместе с броней.
— О. Выглядит миленько.
— Спасибо, — сухо сказал Рэн. — Именно такого вида я и добивался.
Она рассмеялась над его сарказмом.
— Прости. Выглядит дико сексуально и мужественно, словно создано для тебя.
«Если бы ты только знала…»
Он не мог избавиться от ожерелья, и с ним Гризли мог вызвать его где угодно, в любое время.
«Пока ты его носишь, Катери будет в безопасности».
Лишь эта мысль делала рабство терпимым.
— Эй, Рэн? — Сандаун позвал из коридора. — Ты здесь?
— Да.
— Ты случайно недавно не видел Катери?