На скулах ее воина заиграли желваки, когда он стал безмолвно общаться с другом знаками.
Второй мужчина ответил что-то непристойное, решила Катери, судя по гневной реакции ее воина. Резко развернувшись на пятках, он с раздраженным видом оставил своего друга.
— Им следовало бы рассказать правду, — пробурчал тот себе под нос.
Проигнорировав его, ее воин снял лук со спины. С непроницаемым выражением лица он шагнул вперед, положив оружие к ногам верховного жреца, прежде чем низко поклониться.
Жрец одобрительно улыбнулся.
— Подношение нашему будущему вождю от его старшего брата. Спасибо, Мака'Али. Твой брат будет тронут этим подарком. Пусть твой поступок станет для всех почетным примером.
— Почетный, как же, — пробормотал один из мужчин, глядя в сторону. — Если бы не брат, он бы умер.
— Нет, его бы давным-давно изгнали.
Они все засмеялись, но ее воин стоял с бесстрастным выражением лица. Кажется, такое происходило так часто, что он перестал их слушать.
— Мы уважаем вас, жрец, но, пожалуйста, ни в коем случае не приводите нам дефективного в качестве примера, кроме того, что недоразвитых детей следует оставлять в лесу умирать.
Мужчина подхватил лук с земли и швырнул его в руки Мака’Али.
— Будущему вождю не нужны твои обноски. Никому не нужен изогнутый лук недоразвитого, умственно отсталого идиота.
В глазах Мака'Али полыхнул огонь, и он сжал так сильно гриф лука, что побелели костяшки пальцев. Катери испугалась за оскорбившего его мужчину. Было очевидно, что Мака’Али хотел засадить тому рукоятку грифа в весьма деликатное место.
Видно, чувство самосохранения наконец проснулось. Не говоря ни слова, мужчина быстро отступил от ее воина.
Склонив голову, Мака’Али с опасным и мрачным видом окинул остальных взглядом, полным невысказанной угрозы, словно уже планировал, как именно их прикончит. И хотя в эту минуту ее воин вселял дикий ужас, что-то в его позе было неимоверно красивым и сексуальным. Он был похож на хищника в дикой природе, и лишь одно дыхание отделяло его от нападения.
Любое неверное движение или слово…
И кто-то лишится головы.
Слегка успокоившись, ее воин перекинул лук через голову и закрепил его поперек спины. Сжимая тетиву обеими руками, Мака’Али пошел прочь. Лишь повернувшись спиной к остальным, когда никто больше не мог увидеть, на его лице отразилась боль. Глаза выдавали глубину раны, нанесенной оскорблением. Но хуже всего стыд и само отвращение, которого ему не следовало испытывать. Трагическое отчаяние и безысходность.
И от этого на глаза Катери навернулись слезы.
«Как могут люди быть столь жестоки друг к другу?»