Том самом сердце, которое так отчаянно хотело утешить его.
— Кто-нибудь когда-нибудь прикасался к тебе?
Рэн нахмурился.
— Ты о чем?
Даже этого он не мог понять. Конечно, никто никогда не обнимал его.
Не прижимал к груди как самое дорогое сокровище.
— Прости меня, Рэн. Я знаю, что сую нос не свое дело. Я лишь пытаюсь представить, насколько трудно тебе пришлось. — Катери вздрогнула, когда на глаза вновь навернулись слезы. — Твой отец когда-нибудь смог тебя полюбить?
Его голос, как и черты лица, оставались бесстрастными.
— Нет. Он обвинял меня в смерти своей жены, а мою мать в разрушении его родины.
«Наверняка отыгрывался на Рэне».
— Почему он винил ее за это?
— Он не желал верить, что Аполлими по собственной воле напала на нас. По его мнению, моя мать состряпала эту байку, чтобы заполучить его.
«Насколько тщеславным был этот мужик?»
— Что?.. Он считал, будто твоя мать убила сына Аполлими и разрушила два континента, чтобы переспать с ним?
— Я никогда не говорил, что мой отец блистал интеллектом. Хвала богам, я унаследовал склад ума от матери, а не от него.
После этих слов в голове Катери мелькнуло новое видение. Она увидела Мака'Али десятилетним мальчишкой. Он стоял в дверях комнаты, глядя на кровать, окруженную людьми, стоящими к нему спиной. Катери узнала жрецов и знахарей. Очевидно, они пришли вылечить кого-то, и это явно был не отец Рэна, ведь он стоял в изголовье кровати, опустив взгляд.
Самый старый жрец повернулся к отцу Рэна.
— Мне жаль, вождь Коатль[38]. Мы бессильны и можем лишь принести жертвоприношение в надежде, что духи смилостивятся и оставят Анукувэйя в этом мире.
Взгляд Коатля потемнел, когда он повернулся и увидел в дверях здорового и невредимого второго сына, которого и видеть не желал. Гнев и ненависть вождя были осязаемыми. Извергая проклятия, он направился к Рэну.
У Рэна округлились глаза, когда он понял, что отец узнал о его присутствии. Он выскочил в коридор, но было уже слишком поздно.
Отец настиг его прежде, чем сын смог сбежать. Схватив сынишку за руку, он впечатал Рэна в каменную стену.
— Что ты с ним сделал?
— Н-н-н-ничего, о-о-о-отец.
Коатль толкнул Рэна так сильно, что он упал на землю.
— Не смей мне лгать! Я знаю, что ты завидуешь моему ребенку и жаждешь его совершенства.
Вцепившись Рэну в волосы, отец рывком поднял его на ноги. У Рэна из носа и губы шла кровь. Он схватил отца за руку, пытаясь вырваться.
— Лучше молись, мальчишка, чтобы с моим сыном ничего не случилось. Если Анукувэйя умрет, тебя принесут в жертву богам, и я лично выпущу тебе кишки, обезопасив проход в мир иной моему ребенку. Ты понимаешь? А теперь, что бы ты там на него ни накликал, отмени проклятие, или в качестве расплаты я отниму твою жизнь.