— Рассказывай с самого начала, — велела я. — Кто нам тут показался, какое отношение имеет к Горынычу. Да, про себя тоже не забудь рассказать. Откуда пришёл? И почему так много обо мне знаешь?
Дивислав повернулся ко мне. На красивых губах появилась улыбка. Чуть приподнял бровь. Ох, нахал. Явно же сейчас выберет только один из вопросов. Вот вечно так. Иметь дело с хитрецами — это те еще воз и тележка с неприятностями. Надо обладать огромными терпением и стойкостью, что бы всё это выдержать.
— Ты бы определилась, Калинушка. Что в первую очередь хочешь слышать: про ворожку и Горыныча или про меня с тобой?
Ну, что я говорила? Становится предсказуем. С одной стороны, это неплохо. С другой… можно заскучать. Так, о чем это я? И впрямь чары кощеевы подействовали, раз в голове царит такой каламбур.
— Про тебя и меня и говорить особо нечего. Встретились на бережочке, попытался с поцелуями полезть да получил за это.
Дивислав неожиданно оказался на лавке рядом со мной.
— А то тебе не понравилось, — невинно сообщил он.
— Да, не понравилось, — ни капли не смутилась я. — Знаешь ли, не очень любо, когда незнакомый молодец лезет с непотребством всяким.
— Я не с непотребством, я с поцелуем! — возмутился Дивислав.
— Как вышел на меня?
Посмотрела на него строго и спокойно. Ну… уж нет. Нельзя поддаваться. А то так и сама не замечу, как уступлю. К тому же оно и лешему понятно, что заморочить он меня сумеет, а не я его. И хоть и надо не давать себя в обиду, но и перегибать палку не стоит.
На некоторое время повисла тишина. О, дождь, кажется, прекратился. Почти не капает. И то славно, гостя дорогого смогу отправить домой. А то еще прикинется бедным и несчастным, скажет, что промокнет до ниточки.
— Расскажу я тебе всё, — внезапно тихо сказал Дивислав. — Только не сразу.
Я скривилась. Хотелось сказать много и нехорошего, только слов оказалось столько, что и не выстроишь сразу. Вот откуда ты такой взялся, а?
— И сколько мне ждать? Знаешь ли, время не ждёт.
— Как Леля твоего отыщем, — невозмутимо сказал Дивислав. — Ведь сама понимаешь, друг — это важнее всего. Тебе — Лель, мне — Горыныч. О какой свадьбе может идти речь, если головы не о том думают.
Я недоуменно уставилась на Дивислава. Сказанное никак не хотело укладываться. Или у меня просто что-то со слухом?
— Какая еще свадьба?
— Какая — тебе решать, — чуть пожал плечами Дивислав. — Обычно невеста выбирает что хочет. Моё дело уже будет это всё воплотить.
— Да что… Да как… Да я тебя…
— А Васеньку пора кормить, — весомо произнёс мой хранитель, сосредоточенно ковыряя лапой стол.